— Хватит пялиться, — сказал Чои. — Мы туда не пойдём.
Мужчина был технически прав, телега не могла попасть в храм сама. Процессия не поднялась выше, а спустилась в долину, где было несколько полей парового ячменя. И, к удивлению Кавика, маленькая деревня. Когда он спросил название, Чои пожал плечами.
Они добрались до главной дороги рядом со складом и разгрузили товары, простые банки для зерна, уксуса и растительного масла. Труд низкого уровня на краю улицы. Но Кавика потряс городок, как и храм. Тут около трети человек были Воздушными кочевниками.
Он еще не видел так много представителей бродячего народа в одном месте, занимающихся делами — если это можно было назвать делами. Монахи всех возрастов просто… блуждали. Их ноги касались земли.
Дети в оранжевых шалях гонялись друг за другом мимо колен старших, получали слова, которые можно было посчитать строгими, когда они врезались в людей. Взрослые общались с мирянами, жалуясь на погоду, свирепых животных, доступность яиц в последний месяц. Воздушные кочевники кривились, наступая на грязь, и стонали в смятении, когда понимали, что забыли планеры в другой части городка.
Невероятно. Кавик смотрел на обычных жителей, гадая, сколько их загорится от духовной радости на его глазах.
Никто. Обычные мужчины и женщины пропускали Воздушных кочевников, но не падали ниц. В начале и конце разговора монахи исполняли небольшие поклоны, складывая ладони, как верное подчеркивание, а не заявление о недостойности.
— Откуда эти люди? — спросил Кавик, опуская еще набор банок на землю с помощью воды.
— Отовсюду, — сказал Чои. — Они не маги воздуха. Они просто живут тут, собирают то, что растет в горах. Такие поселения есть и вокруг других Храмов Воздуха, там монахи и монахини могут брать то, что им нужно.
Кавик вытащил весь груз. Чои хмыкнул одобрительно от мягких движений мага воды.
— Мы закончили рано, так что можешь посмотреть деревню, если хочешь. Но осторожно. Ты все еще близко к священному месту.
Будто он мог забыть, окружённый множеством бритых голов. Кавик спрыгнул с телеги. Он прошёл пару шагов, и мальчик в желтом одеянии обратился к нему:
— Фруктовый пирог? — сказал юный Воздушный кочевник мелодичным писком, держа поднос выпечки над жутко неровной головой.
— Да? — Кавик не был голоден, но не хотел грубить. Он взял круглый пирог размером с блюдце с лиловой завитушкой сверху, откусил от него. Начинкой был хороший сладкий ямс, но он пролился на его пальцы, испачкав их.
— Кхм, — мальчик протянул миску с монетами в ней, звякнул ими, ожидая пополнения.
Ох. Угощение не было подарком для встречи гостей. Кавику пришлось исполнить танец смущения, пока он искал свободной рукой в карманах, держа наполовину съеденный кусок пирога вдали от одежды.
У него не было ничего меньше серебра.
— Сдачи нет, — сказал юный монах, глядя на него темными, как бездна, глазами. — Собираем на больницу, — он указал на большое здание выше в долине. — Аватар ждет там. Поспеши, путник.
«Как скажешь, странное дитя», — Кавик бросил деньги в миску и пошёл по склону к новому боссу.
* * *
Кавик, как мальчик на побегушках, мог считать точно и быстро. По его оценке, больница была вдвое больше, чем должна быть, учитывая количество жителей в городке. Он замер у двери каменного здания, искал ловушку, которая могла проглотить его, а потом вошел.
Ряды кроватей занимали открытый этаж. Работники из Воздушных кочевников ходили среди рядов, пытаясь помочь больным и раненым, но их было слишком много, чтобы заняться всеми сразу. Куда бы он ни смотрел, Кавик видел обморожение, голод, ножную гниль, снежную слепоту. Перевязанные конечности и впавшие щеки. Такое состояние могло убить быстро, если не быть готовым.
Сухие травы горели в углах, и был монах, чьим долгом было направлять ветер в окна, но запах гнили был заметным. Кавик дышал пару дней чистым горным воздухом, и перемену было тяжело вынести.
«Бин-Эр так же пахнет. Ты просто привык и забыл».
Аватара было легко заметить. Она двигалась среди кроватей, окруженная старшими монахами, которые теребили деревянные бусы пальцами, пока она исцеляла пациентов. Пока Янгчен работала, она тихо говорила с одним из старших, стариком с усами, который был лысым сам по себе, остатки белых волос создали короткую юбку вокруг гладкой головы, торчащую в стороны.