Не домой, а в убежище. Память мышц, развитая в Бин-Эре, не дала ему бросить игру и побежать по прямому пути. Он помнил, что нужно было часто замирать, проверять, нет ли слежки. Когда он прошел в гостиницу, удивив Акуудана и Таягума, он знал, что его не преследовали. Он уже был готов говорить предложениями.
Аватар ждала его. Судя по виду, она прибыла на минуты раньше него. Ее маскировка лежала кучей: плащ и широкая шляпа, проще, чем в Бин-Эре, надетые в спешке. Она вскочила на ноги, увидев его.
— Ты жив, — сказала она, обрадовавшись.
То, что у нее был повод верить в иное, разозлило его сильнее. Они говорили об опасностях этой миссии, Кавик согласился на них. Но сейчас поток обвинений застрял в горле.
Он не мог говорить, направил на Янгчен дрожащий обвиняющий палец, но обнаружил, что в ладони был предмет.
Мешочек монет, которого не было ранее. Оплата за то, что он сбросил Цю в воду.
24
ПАМЯТЬ
Кавик в восемь лет ненавидел охоту. Он был уверен в этом. Он забыл амулет или свершил табу перед выходом, может, сделал верные жесты перед духами, но без должного уважения в сердце. И теперь он и Каляан были отделены от других, попали в жуткую бурю, которая налетела на них, как хищник.
Он был виноват. Он плакал, слезы замерзали на носу. Его печаль вызвала удар варежки по его лицу.
— Нет, — Каляан навис над ним. — Мы будем в порядке.
Это было до скачка в росте Кавика, его брат все еще был великаном, который мог закрыть собой жестокое небо. Они пошли вдвоем в сторону, где был, по их мнению, дом, пока сугробы не стали слишком большими. Каляан быстро построил им укрытие, и они провели первую из множества ночей, дрожа, голодные.
Буря отступала порывами. В короткие моменты затишья они могли путешествовать, земля была листом бумаги, пустая, без ориентиров. Кавик не мог понять, как долго они были тут. Они могли блуждать в духовном кармане, парящем пространстве, где миры смешивались. Каляан срезал полоски своей варежки, разжевывал кусочки шкуры, чтобы они были мягкими, и его младший брат мог их проглотить. Отчаянная тактика, чтобы Кавику хватало сил идти по холоду.
Даже так они вернулись в лагерь с Кавиком на плечах Каляана, он был почти без сознания. Их не было месяц, их уже почти считали умершими. Его старший брат спас его жизнь, отнес его к родителям. Каляан мог сделать все, чтобы уберечь семью.
Он потерял два пальца от обморожения. В месте, где он открыл варежку.
— Не переживай, — сказал он беспокойному Кавику. — На континенте восемь считают счастливым числом, — он пошевелил обрубками на ладони, подчеркивая слова.
Кавик переживал. Он был бременем, и признаки его слабости теперь были навсегда запечатлены на том, на кого он равнялся. И он все еще был убежден, что экспедиция обернулась неудачей из-за него. Они не учли изначальную неизвестную проблему.
С тех пор Кавик часто думал, должен ли он был заплатить цену больше, оставить часть себя во льду, как Каляан. Может, он обманул духов, выжив целым.
Потому что, если подумать, в то время и начало все меняться. Охота стала портиться в регионе, сначала медленно, а потом неизбежно — сезон за сезоном были провалены, и все больше людей были вынуждены пересечь проливы в поисках работы в Царстве Земли и новомодных городов шаней.
Его семья покинула Северный Полюс, разделилась, Каляан бросил их, Бин-Эр охватили невзгоды — следы могли быть разными, но все они были от одного зверя, меняющего облик, шагающего ровной линией из прошлого в настоящее.
Кавик мог винить только себя.
* * *
Аватар поймала его. Ее магия воздуха подняла Кавика на ноги, будто руки потянулись по комнате. Порыв ветра задел его лицо, как пощечина.
— Хватит терять сознание в моей гостинице, — сказал Акуудан.
Кавик был не в настроении для издевок. Его ребра были мехами, пытались втянуть слишком много воздуха через мелкое отверстие. Янгчен узнала что-то в его агонии, подняла ладонь, чтобы двое мужчин молчали.
— Дыши, — сказала она Кавику. — Сначала дыши. Не говори, пока не готов, — у нее была поза звериного эксперта, готового броситься к нему, если он рухнет, но она не хотела спугнуть его, подойдя ближе.