— Ты знаешь, у нас недавно было ЧП на Тройке. Один погибший.
— Да, помню его, планетолог. Аркадий Дикий, — Торрес произнес имя с немного смешным акцентом, — ты его знал?
— Немного. Дело не в этом. Мигель, я ни хрена не понимаю в технике. Скажи — такая вот авария, это вообще возможно?
Торрес некоторое время молчал, постукивая пальцами по джойстику ручного управления.
— Почему ты решил, что невозможно?
Я рассказал о случайно услышанной беседе техников. Можно было поинтересоваться и у них, конечно — но отчего-то я решил, что Торрес должен знать результаты.
— Да, я в курсе.
— Черный ящик?
— Ничего особенного. Просто крики. Действительно авария была странная, — признал Торрес. — Очень даже странная. Техники говорят, что сбой ПО, но сами очень удивлены. Так не бывает обычно.
Я опустил глаза. Странно, мерзко, неприятно. Как будто это возвращает нас во времена, когда еще существовали враги. В страшное время, когда моя мать была молода.
— Это… может быть стечением обстоятельств? Просто сбой?
— Да, — Торрес кивнул, — в принципе, это могло быть стечением обстоятельств. Странных, редких. Но в мире нет ничего невероятного… Вот как-то так говорят специалисты. Восстановить сейчас логи работы бортового ПО невозможно.
— Но… это может и НЕ быть просто случаем? — выдавил я из себя. Черные глаза аргентинца уставились на меня.
— Да, такая вероятность есть, — сказал он наконец, — техники высказывали и такую версию. Искусственная помеха… как раньше говорили, вирус, намеренно внедренный в мозг скутера. Непредставимо, чтобы в наше время кто-то решал свои проблемы таким образом, но… я единственный член ОЗ на Церере. Я проверил эту версию. И ничего не нашел. Нет людей, которым Дикий или Сян могли бы мешать — по крайней мере, их нет здесь, а с Земли такую помеху внести невозможно. Нет возможности переписать такой вирус, минуя контроллинг со стороны и искинов, и живого персонала. Просто технической такой возможности нет, не забывай, ведь я сам инженер. Все глухо, понимаешь? В теории вирус мог быть — на практике в скутер никто его внедрить не мог.
Я сидел, переваривая информацию. Торрес тем временем продолжил.
— А теперь расскажи мне, почему ты задаешь эти вопросы. Вы с Диким не были близкими друзьями.
— Да, мы познакомились как раз незадолго до аварии.
— У тебя есть основания для подозрений? Новая информация? Связи Дикого, мотивы возможного убийцы? Все-таки вы с Диким одноязычны, он мог поделиться с тобой чем-нибудь особенным… опасениями, например.
Понятно, что Торрес не знает о книге Цзиньши. Имеет ли такая книга отношение к ОЗ? Вряд ли… Ведь она никому не угрожает, никто ее даже особенно всерьез не воспримет, и я не воспринял бы — разве что в глубине души что-то царапает. Но все это просто бла-бла-бла. ОЗ тут ни при чем.
Но вот эти слова отпечатались в мозгу, словно вбитая татуировка: «Все выглядит благопристойно — несчастный случай, внезапная болезнь, катастрофа, необычный (или даже обычный) отказ техники…».
И если есть малейшая вероятность, что гибель Дикого связана с книгой, именно Торрес — тот единственный человек на Церере, с которым нельзя об этом посоветоваться.
— Я мало знал о нем. Он показался мне.. несколько странным человеком. Необычным.
Торрес пожал плечами.
— А что в нем показалось тебе необычным?
— Ну… не знаю. Может, и ничего особенного — он прилично старше меня, он ученый, а не салвер, он… ну другой совсем. И в то же время стремился пообщаться со мной, уж не знаю, почему. По-моему, он чувствовал себя как-то… одиноко, что ли.
Я говорил торопливо, чтобы не сквозила в паузах невысказанная мысль.
— Не обращай внимания. Меня просто потрясла гибель Дикого так скоро после нашего знакомства. Кроме того, я слышал разговоры техников… вот и решил на всякий случай спросить у тебя, ведь как член ОЗ, ты должен был бы это знать точно.
Торрес наклонил голову.
— Я ничего особенного не нашел. Вероятно, все же несчастный случай. Если тебя это утешит — я передал материалы на Марс в наш отдел. Может, они что-то накопают. Конечно, гибель человека — это большое ЧП, тут надо делать выводы, просто так не спустишь на тормозах. Можешь поинтересоваться в ОЗ Марса, как идет расследование.
Я кивнул, взялся за ручку люка, чтобы вылезать. Сама идея этого разговора была глупой. Что я надеялся услышать от Торреса? Я посмотрел в его красивое, с правильными чертами лицо.