Сейчас мой идет в сплошном автомобильном потоке, где на равной скорости текут машины всех классов, и владелец «Бентли» или «Ягуара» может только утешаться особой отделкой салона, а город из конца в конец пересекаем за абсолютно одинаковое время.
На большой скорости мой «жучок» влетел в поворот, за тысячную долю секунды переговорил со всеми автомобилями на стоянке, вдруг какой желает сдать задом и выехать, пронесся в сантиметре от их блестящих задниц, красиво въехал между двумя «Опелями» и застыл в трех миллиметрах от бордюра.
Здание, где трудится Энн, похоже на гигантскую вафлю из стекла, поставленную стоймя. Блестит и сверкает, а ночью его еще и подсвечивают снизу. Я не раз раскрывал варежку от восторга, когда лучи прожекторов причудливо изламываются на крупноячеистых блоках, рассыпают блики загадочно и царственно.
Сейчас здание грозно сияет оранжевым в ожидании багрового заката, день идет к концу, хотя до вечера далеко, но нижние этажи в глубокой тени от соседних домов, подчеркнуто деловитых, без украшений, такими и должны владеть трастовые фонды.
Сканеры проверили меня еще в момент, когда машина подрулила к стоянке, она и наябедничала, кто в ней и новости с какого канала смотрит, а те быстро сверились с базой данных: работает, ни в чем предосудительном не замечен, а если и бывал, то не попадался, что еще важнее для общества, где грешки есть у всех, но рулят якобы безгрешные.
Двери передо мной распахиваются так предупредительно, что почти вижу кланяющихся придворных и слышу восторженный шепот: это он, он идет, он самый! Молодцы архитекторы, отдизайнерили, чувствуешь себя важным и значительным, а это, как уверяют специалисты, способствует пищеварению, здоровому цвету лица и активному долголетию, что теперь вдруг стало таким важным.
Огромный холл, чистый прохладный воздух, и везде хрустальный блеск, словно я в многомерном фужере из венецианского стекла. Просторный лифт стремительно вознес на нужный этаж, коридор широк, свет с потолка ровный и неотличимо солнечный, через равные промежутки на стенах великолепные картины в массивных рамах, а двери между ними выглядят как бы проходами для обслуживающего персонала этой дорогой картинной галереи.
Вдали словно из картины вышел подтянутый мужчина с широким размахом плеч, пошел мне навстречу красиво и четко, словно прусский юнкер. Я их никогда не видел, но часто слышал это выражение насчет прусскости, когда у человека… точнее, у мужчины, прямая спина, развернутые плечи и грудь вперед, да еще строгий и чуточку суровый взгляд.
Я поприветствовал издали:
– Здравствуйте, Андрей Валентинович!
По нашим меркам двадцатилетних Андрей Валентинович не просто пожилой, а уже старый, хотя выглядит и держится бодро, всегда подтянут, фигура спортивная, бицепсы мощные. Уж не знаю, как ему все это удается, он сам упоминал про тяжелые болезни с детства и постоянную борьбу с ними, но, видимо, эта борьба и не дает расслабляться. А еще он единственный из тех, кого знаю, кто в таком возрасте мгновенно хватает все новые гаджеты и девайсы, изучает и приспосабливает в жизни, в то время как я своего деда, его ровесника, кстати, даже мобильником не научил толком пользоваться.
– Привет, Григорий, – сказал он доброжелательно. – К Энн?.. Скоро закончит, но даже не в двадцать, сочувствую.
– А что случилось?
– Поправку к закону принесли, – сообщил он. – Еще в Думе не приняли, но мы должны быть готовы… Работы прибавится. Может, все-таки перейдешь к нам? Или хотя бы на полставки, если не хочешь уходить со старой? Даже волонтером можешь… Ты нам подходишь по всем статьям. Твое досье просто чудо.
Я спросил вяло:
– А что там, почитать бы…
Он ответил бесстрастно:
– Да ничего особенного. Теперь вообще нет особенных.
Я кивнул, соглашаясь, особенное перестало быть особенным. И вообще понятие компромата не существует, пережиток Средневековья. Просто всегда читать про себя интереснее, чем про других, но там наверняка не на одной страничке, а я ненавижу, когда многабукоф, этого реликта со времен финикийцев.
– Я посижу в приемной?
Он улыбнулся:
– Ты же почти свой, хоть пока и без допуска. Можешь подождать в просмотровом зале. Я скажу, чтобы шла прямо на сигнал коммуникатора, как только освободится.