<p>
Ник завёл машину в гараж, они поднялись наверх. Наверное, это всё же было правильно - бросить всё на день, да хотя бы на несколько часов, и уехать сюда, к отцу. Да, некогда, да, занят, но потом-то будет слишком много свободного времени, которое вовсе не сможешь потратить на то, что хочешь. Или хуже - на то, что нужно? Сколько осталось отцу Ника? Смерть ведь не сообщает даты своих визитов...</p>
<p>
При взгляде на Сартена-старшего давящее чувство вины всё же почему-то ослабело. Нет, он не обвиняет, он общается, как с тем, кто против него ничего не сделал... Как ему удаётся? Неужели и вовсе не пришло в голову? Да нет, не может быть... И точно так же течёт тихий вечер, перерастая в весеннюю ночь, и точно так же льётся вино, идёт беседа... только он чувствовал, что своей тревогой и ожиданием обвинений разрушает это.</p>
<p>
-Ну хватит, - вдруг сказал Сартен-старший. - Он уедет, а ты останешься. Здесь. Ты так и будешь себя грызть?</p>
<p>
-Буду, - сознался Райнер. - Ведь это же заслуженно. Это же правда.</p>
<p>
-Правда, - неторопливо кивнул Сартен.</p>
<p>
Ник открыл было рот, чтобы возразить, но отец покачал головой, и тот промолчал.</p>
<p>
-А у тебя был другой выбор?</p>
<p>
Райнер основательно задумался. Тогда сидел он сам, и другого выбора не было. Теперь он подставил другого человека. Спираль... он сам не знал толком, откуда взялась у него эта идея, почему - и от какого жизненного поворота - Судьба внезапно начала давать второй шанс или на других показывать, что может быть иначе.</p>
<p>
Он поднял отчаянные глаза.</p>
<p>
-Нет. Не было.</p>
<p>
-Ну и всё.</p>
<p>
-Но ведь вы...</p>
<p>
-Я бы хотел, чтобы было иначе. Но ты не справился бы один, верно?</p>
<p>
-Верно. Я вообще ни с чем один не справляюсь. Наверное, не дано. Хотя должен был бы.</p>
<p>
-Каким образом?</p>
<p>
Райнер попытался найти ответ, но смешался и махнул рукой.</p>
<p>
-Вот видишь. Так что...</p>
<p>
Он налил Райнеру вина.</p>
<p>
-Пей. Кто знает, будет ли следующий урожай.</p>
<p>
</p>
<p>
***</p>
<p>
А потом Ник уехал, и в жизни настало ожидание - ожидание суда. В поместье пришли ещё двое, Сартен-старший повёл их и Райнера в подвал и открыл дверь, Райнер поразился: здесь под землёй было чуть ли не такое же помещение, как и дом наверху, тут можно было жить, прятаться... Райнер с удвоенной силой засел за карты, стал просчитывать дорогу, потом добрался до берега и крепко задумался: подойти к воде можно было только в паре мест, которые просматривались со всех сторон.</p>
<p>
Через день он уже вместе с Сартеном-старшим рисовал план подземного хода, который должен был соединить поместье с берегом. Один тут уже был, он вёл откуда-то из полей прямо в подземелье, по нему и приходили люди, а вот новый путь... при одной мысли о том, что всё это надо копать вручную, Райнер мрачнел: время, время, это же всё долго... Вскоре они с тремя беглецами распределили часы работы и принялись за дело. Они присматривались к Райнеру, а он - к ним: опять чужие, опять новые, каждый со своим грузом прошлого, со своим везением, позволившим прожить целых восемь лет в подполье. Восемь лет, дававших право не доверять, не отвечать и не задавать вопросов, - или наоборот, мгновенно роднивших с такими же, как они. А ещё - предстояло выяснить, где спрятать машину, добраться туда незамеченным, и он рассчитывал, что люди поедут с ним, потому что выбраться на берег в нужном месте он не мог из-за тисойи, и надо приобрести ещё один катер, каким-то чудом довезти его до другой реки... Порой затея казалась нереальной, накатывали волны страха: люди могут случайно пропустить тисойю, укрытие обнаружат, слишком далеко ехать, по дороге надо устроить убежища, тоже следить, чтобы ни на кого не напороться, а потом ещё и вторая река... Он работал как проклятый, шаг за шагом вгрызался в землю, ставил подпорки, чтобы земля с потолка подземного хода не обрушилась и не похоронила их, - и ждал вестей от Ника.</p>
<p>
</p>
<p>
***</p>
<p>
Он впервые вёл машину с защитой от света. Дорогое удовольствие, ужасно дорогое, Ник веселился, что при висящих на них долгах это не так уж и много, но Райнеру его веселье не помогало. Подземный ход был готов, в наступившем лете они впервые рискнули выбраться на новый маршрут, люди с картой в руках плыли сейчас на катере, а он регулярно выходил с ними на связь по рации и чуть ли не затылком чувствовал, что над головой - над крышей машины - сияет сейчас реальное, настоящее, неподдельное солнце, и что его отделяет от этого солнца только эта самая довольно тонкая крыша. Он был один в мчащейся по дороге закрытой коробке, сверялся с картой и ждал, что скоро должен быть поворот на старый мост, которым никто уже не пользуется, если только мост ещё цел... а если нет - придётся искать другие пути, опять тратить время...</p>
<p>
Мост оказался прямо перед носом, экран показывал изношенное покрытие, полуразвалившиеся перила, - как же жалка становится цивилизация, стоит ей потерять контроль над творениями своих рук... Он сбросил скорость, до боли вглядывался в просевшие участки: проедет ли, выдержит ли машину, не провалится ли... Мимо проползали перила, с моста было видно быструю тёмную воду, сверкавшую на изгибах волн. Как же тут светло...</p>