<p>
Не получалось.</p>
<p>
С весной Сартен-старший стал слабеть, всё чаще приходил затяжной кашель, было трудно ходить. Райнер по его просьбе отвёл его к освободившейся ото льда реке, - шли долго, мучительно долго, часто останавливались, чтобы старик отдохнул. Потом он рассматривал приуснувшие на ночь ветки, на которых уже вот-вот должны были вспыхнуть листья, и Райнер понимал, - не надо владеть телепатией, чтобы знать его мысли: не последняя ли для него весна? Но всё же - это пришла весна, настоящая, не приснившаяся в долгую зимнюю ночь, и не было ей преград, она наступала на обессилевший Дис, безразличная к тому, что происходит с людьми и с теми, кто когда-то был людьми. Сартен вдыхал её свежий аромат, слушал её ветер, встречал её тепло - и радовался искренне, открыто и честно, как тот, кто заслужил эту радость, пронёс ожидание её сквозь тягучие холода и достиг желанного берега.</p>
<p>
После первого весеннего путешествия к Переходу дом опустел. Регулярность, размеренность тихой жизни затягивала, казалось - время милосердно накрыло пеленой прошлое, и не стоит оборачиваться... Он понял, как часто оборачивался, как терзало ушедшее, - только теперь, когда оно оставило его. Теперь было - всё, все их попытки бороться, барахтаться, сопротивляться, - завершились. Река времени неумолимо несла их к будущему, но оно ещё терялось в туманной дали. Он говорил себе, что это не так, что ещё придут люди, не может же быть, чтобы всё закончилось... но дни за днями проходили в тишине, которую не нарушали ничьи чужие шаги. Он надеялся, что это временно, замучил вопросами Сартена, но тот не мог сказать ничего определённого и только продолжал рассылать письма людям по своим тайным каналам. И Райнер наконец уверил себя, что остаётся только ждать ответа. Весна кружила голову и поневоле заставляла думать, что надежда вопреки всему существует.</p>
<p>
Он навещал Ника - так часто, как только мог, чтобы не смотрели косо в лечебнице, чтобы не мешать его друзьям, которые тоже не бросили и стремились привезти ему частицу свободы.</p>
<p>
</p>
<p>
***</p>
<p>
Никто не приходил. Райнер растерянно смотрел на быструю воду, на то, как весна становится летом, а тишина всё так же окутывала поместье, и некому было её нарушить. Дни тянулись, и покой стал тяготить, а Сартен-старший вдруг позвал Райнера во внутренние комнаты, показал свою библиотеку, - старые книги, что-то даже было вывезено во время колонизации, - и попросил засесть за каталог. Райнер заподозрил, что старик просто хочет отвлечь его от томительного ожидания, но профессиональный интерес вынырнул из небытия и взял верх: там было много книг по истории, которые раньше ему не попадались, и он быстро утонул в них, разбирая по косточкам, сверяя с версией, известной Ордену... Сартен был явно доволен.</p>
<p>
И когда он совсем улетел мыслью в другие времена и на другую планету, появились две женщины, - неслышно, будто тени, пришли и сели в уголке, чтобы не мешать, и вечерний свет падал сквозь защитные стёкла на их лица. Райнер потом долго ждал, чтобы к ним присоединился кто-то ещё, но лето проходило, а они так и сидели вчетвером - он, Сартен и они, обсуждали дела иных времён... и как будто вернулся зимний уют, только теперь в ночи в открытые окна вливалось тепло. Он тянул почти до конца лета, потом смирился и повёз их. Лодки показались почти издевательски большими. Рассчитывали, да...</p>
<p>
</p>
<p>
***</p>
<p>
Ответ на письма - не на все, только на два - пришёл к середине осени. Райнер вцепился в смятые листочки, читал их вслух под взглядом Сартена, не хотел с ними расставаться. Да, облавы, да, наступили тяжёлые времена, многие погибли или были схвачены - уже не узнать... Кому-то удалось уйти далеко, и вот - они всё же живы, они будут выбираться, ждите...</p>
<p>
И он ждал. Он хотел, чтобы они добрались и ощутили безмолвный дар старого поместья: тишину и покой, надёжность и чувство, что ты - дома. Он не хотел думать о том, что это может быть - не для каждого, что, возможно, старый дом сам выбирает, кому отдавать свой уют... Райнер просто хотел поделиться тем, что с таким трудом обрёл сам.</p>
<p>
В ту осень рано повалил снег, и дорогу к поместью замело, они как будто оказались на острове посреди чистого белого океана, а потом снова потеплело, жёлтые и зелёные листья осыпались на снег, но местами он так и не сошёл до самых морозов. Сартен стал жаловаться на холод, и, пока давило ожидание, Райнер устроил в его комнате камин. Живой огонь завораживал, посмотреть на него приходили немногие оставшиеся слуги-лондар, а по комнате разливалось тепло. Сартен часто теперь сидел в кресле, Райнер закутывал ему ноги пледом, и если бы не регулярные переливания, то можно было обмануть себя: да, у нас снова мирное время, ничего не было, беда приснилась или незаметно прошла мимо, а когда - никто и не заметил...</p>
<p>
</p>
<p>
***</p>
<p>
Он услышал песню днём, сквозь сон, - странный голос вплёлся в видения, стал частью их, возвращался всё время к одной и той же ноте, и от мелодии приходило ощущение светлого простора, напоённого солнцем. Он не хотел просыпаться, не хотел, чтобы песня исчезла, боялся, что это только сон, - но всё же открыл глаза... а мелодия осталась. Она звенела где-то неподалёку, тихо, чтобы не потревожить и не разбудить, но всё равно жила - потому что не могла не жить.</p>