Рано утром под покровом темноты Вороны начали медленно, но неуклонно пробираться к Парве сквозь Израненные пустыни. Лошади шли шагом, дорогу выбирали эльф и оборотень. Пока отряд не обнаружат, переходить на галоп не имело смысла. С первыми лучами солнца Вороны подъехали к городу.
— Они здесь? — спросил Хирад. Варвар ехал с Безымянным во главе отряда, за ними скакали Илкар и Фрон. Эльф и оборотень пристально всматривались в темноту и вполголоса предупреждали остальных Воронов обо всех опасностях. Правда, в данный момент они в основном подсказывали дорогу, поскольку враг ушел из Израненных пустынь. Войска Висмина, еще недавно стоявшие здесь, теперь шли к Джулатсе или штурмовали Андерстоунское ущелье.
Джандир, ехавший между Ирейн и Денсером, морщился От боли. Его бледное лицо покрылось испариной. За несколько часов отдыха состояние эльфа значительно улучшилось. Рана перестала кровоточить, а «Исцеляющее тепло» Ирейн заживило поврежденные мышцы плеча и спины. Жар спал, и, несмотря на слабость, Джандир решил скакать без обезболивающего заклинания. Он был уверен, что сможет сохранить ясность мысли в случае атаки. Тем не менее эльф понимал, что сейчас у него вряд ли хватит сил вытащить меч, а тем более воспользоваться им, а без этого он ничем не сможет помочь своим друзьям. Замыкающим у Воронов ехал Уилл.
— Я не чувствую их, — ответил Безымянный. — Но это вовсе не значит, что их здесь нет. Думаю, Стилиан приказал им закрыться от меня. Не забывай, я уже не нахожусь в хранилище душ и мои связи с Защитниками довольно слабые. — Воитель снова попробовал связаться со своими недавними собратьями, но на этот раз не разумом, а чувствами. Всей своей сущностью Безымянный жаждал того дружеского тепла, которое согревало его душу в Горе Зитеска. Он все еще чувствовал внутреннюю пустоту, хотя возвращение к Воронам и их радушный прием несколько облегчили ему разлуку. Однако Безымянный считал, что вряд ли сможет полностью освободиться от Защитников, да ему и не хотелось такой свободы. А если это так, то он всегда будет чувствовать себя здесь посторонним.
Безымянный ничего не почувствовал. Воитель предвкушал, как ощутит силу и тепло братьев, собравшихся вокруг него. Они будут слушать и верить в него точно так же, как он сам верил в них. Но Защитники были далеко, и Безымянному стало очень одиноко.
Вороны продолжали ехать вперед и спустя час, когда сумрачный рассвет разорвал небо над Израненными пустынями, перейдя на легкий галоп, подъехали к Парве. И в этот момент Безымянный наконец почувствовал их. Он обрадовался, когда понял, что его братья сейчас сражаются. Воитель ощущал их духовное единство, сплоченность и непоколебимую веру. Безымянный почувствовал, как они обрадовались, узнав, что он рядом. Воитель задал им один маленький вопрос, и они помогли ему. Он повернулся к Хираду, и веселые огоньки загорелись в его глазах.
— Они здесь, — сказал Безымянный.
— Где? — спросил варвар, машинально оглядываясь назад.
— На юго-востоке города. Они придут к нам на помощь.
— Отлично, только пусть поспешат, — заметил скакавший за ними Илкар. — Посмотрите вперед.
Вороны придержали лошадей, увидев на въезде в город висминцев. Врагов было вполне достаточно, чтобы уничтожить их маленький отряд.
— Какие будут предложения? — спросил Хирад.
Однако все предложения, если таковые и были, остались невысказанными. С севера донесся слабый, но постепенно нарастающий стук копыт — сотен копыт.
Барон Блэксон стоял вместе с Гресси на плоском камне, собираясь обратиться к своим людям. Они собрались в горловине ущелья Соколиных скал, где примерно через час должны были показаться войска Висмина. Барон пристально вглядывался в толпу собравшихся, потом кивнул, удовлетворенный увиденным. Перед ним стояли испуганные, усталые и голодные мужчины и женщины, но их сердца все еще горели желанием спасти свою страну.
— Я не собираюсь вас обманывать, нас ждет тяжелая битва. Сегодня мы все можем погибнуть, но я знаю, что каждый из вас понимает важность задачи, которую нам необходимо выполнить. Мы уже задержали армию Висмина на два дня, и прежде чем умереть, я хочу задержать их хотя бы еще на день. Мне хочется поблагодарить всех вас за ваш беспримерный героизм не только от своего имени, но и от имени Гресси и всей Балии. Обещаю, я никого из вас не посчитаю трусом, если вы оставите нас, потому что в этой битве сигнала к отступлению не будет. Нам больше некуда отступать. Я горжусь, что мне выпала честь сражаться вместе с вами. Если мы победим в этой войне, вы все узнаете, что я умею быть щедрым, и до конца ваших дней я не забуду вас своей милостью. Но должен сказать еще и о том, что если мы не задержим здесь войска Висмина по крайней мере на несколько часов, они атакуют Андерстоун с фланга. Андерстоунское ущелье скоро подвергнется нападению с запада, Джулатса находится на грани войны… Этот удар с фланга может уничтожить сердце нашей обороны. Если это случится, Балия погибнет. Хочу также сказать тем из вас, кто слышал о Воронах: они будут благодарны нам за каждую лишнюю минуту, которую мы вырвем для них. Нам нужно сделать все, чтобы помочь Воронам добиться своей цели и уничтожить лордов-колдунов в Парве. Я хочу, чтобы у них осталась страна, куда они могли бы вернуться. Я хочу, чтобы у всех вас было место, где не было бы страданий и ужасов войны, — место, где вы могли бы жить и воспитывать своих детей. Если мне не суждено этого сделать, то я хотя бы умру, пытаясь осуществить свою мечту. — Блэксон поднял руку, чтобы остановить возгласы одобрения, прежде чем они прозвучат. — Я понимаю, вам сейчас хочется покричать, но враг слишком близко, а нам очень нужна внезапность — внезапность и чудо. Запомните лица стоящих рядом с вами людей. Один из них может сегодня оказаться вашим спасителем, как и вы для него. Посмотрите на людей, они тоже посмотрят на вас. Вы все знаете, что от вас требуется, вам известны наши сигналы. Я только прошу вас сражаться, не жалея сил, верить в Балию и унести с собой жизни стольких ублюдков, сколько вам по силам. Занять позиции и приготовиться к бою.