— Где ты?! — он буквально кричал в трубку. — Почему не отвечаешь? Что с тобой?
— Со мной всё в порядке. Заканчивала незавершенные дела.
Ник издал смешок и продолжил сверлить меня взглядом.
— Где ты? Я приеду за тобой, Мия! Знаешь же, что волнуюсь! И что за сообщение ты отправила? Мы же собирались отметить окончание учебного года!
— Я позвоню тебе из дома.
— Ты с ним? — выпалил Артём, а я помолчала. Ответ был и не нужен. Конечно, он всё понял.
— Пока, Тём, и спасибо за заботу. Ты — настоящий друг, — я намерено выделила последнее слово и отключилась, а Ник лишь шире улыбнулся.
— Друг… А я, получается, ничего не значу? — как ему удается так сдерживаться? Я однозначно, его планы сейчас снова нарушила, и он злится на меня. Но его голос спокоен. — Я не буду тебя держать, раз ты решила уйти. Но, принцесса, ты совершенно не умеешь врать. Я тебе не верю.
— К тебе веры я тоже не испытываю… Значит, наши чувства друг к другу взаимны.
Я решительным шагом направилась к выходу, а он с наигранным жестом, немного поклонившись, указал на дверь. И пропуская меня, отошёл, освободив мне путь. Но как только я с ним поравнялась, он схватил меня за запястье и, наклонившись к самому уху, прошептал:
— Именно. Взаимны, принцесса.
От его этой фразы и его прикосновения мой и без того учащённый пульс забился быстрее, но я выдернула свою руку. Он готов говорить всё, что угодно. Ник отстранился, а я вылетела из квартиры, громко хлопнув дверью на прощание. Эхо оглушительным звуком прокатилось по подъезду и вернулось обратно. Надеюсь, я не всех соседей разбудила. Лифтом я не воспользовалась, а побежала вниз по ступенькам твердя про себя, что правильно поступила.
Поехать к Лерке? Пожалуй, нет. Хочу побыть одна. Всё внутри разрывалось и рвалось наружу неутешительными эмоциями от произошедшего, и я пока что не совсем осознавала, что сама только что отказалась от Ника, что бы он там не предлагал. Мне казалось такси едет медленно, не смотря на пустые улицы, а время поездки от дома Никиты заняло больше положенного. Скорее бы оказаться в собственной спальне, в любимом кресле.
Но когда я подъехала к дому, меня ждал сюрприз в виде Артёма. Он стоял возле подъезда, спрятав руки в карманы, и наблюдал, как я подхожу. Светлые брюки, лимонного цвета поло. Как всегда, слишком терпкий запах парфюма. Но сейчас он мне был так нужен. Пусть перебьет тот пьянящий аромат объятий Ника. Голубые глаза Артёма, такие родные, и такие далекие. Я сама их регулярно отталкивала.
— Мия…
— Не надо Тём. Не спрашивай. Я устала и хочу отдохнуть.
— Ты была с ним? — его суровый взгляд скользил по мне, словно считывал невидимую информацию. А я почему-то чувствовала себя виноватой, хотя, в принципе, не обязана отчитываться перед Артёмом за каждый свой шаг. — Что в нём такого, чего нет во мне?
«Господи, да и хорошо, что в тебе нет этого!» — мысленно вздохнула я.
— Тём. Ночь на дворе. У меня нет желания обсуждать это сейчас.
Он молча сделал шаг в сторону, предлагая мне пройти. А когда я уже открывала дверь подъезда, он меня окликнул. Обернувшись, я увидела мрачный взгляд потемневших глаз, который не предвещал ничего хорошего. Ну что ещё?
— Ты бежишь к нему по каждому зову. А от меня, наоборот, убегаешь. Иногда на моей же машине. А ведь у тебя даже прав нет! Ты ведь сбежала тогда, не потому что за отца беспокоилась, так? За него переживала! Вдруг случится что-то с твоим ненаглядным! И случилось бы, будь я умнее, и если бы не пошёл у тебя на поводу! — Артём сделал паузу, но тут же продолжил, не давая мне прийти в себя от его внезапного монолога. — Ты ради него такие поступки готова совершать! Покрываешь его и заставляешь покрывать его меня! А он пользуется тобой, потому что не сомневается в твоей безотказности! Может я чего-то не знаю? Я столько времени тебя добиваюсь, а в постели ты оказываешься с ним! Может, зря я не пользуюсь своим положением? Зря просто так молчу, Мия? Может, у тебя есть предложения, как сделать так, чтобы мне было выгоднее скрывать правду? — он подошёл уже ближе, почти вплотную. Его щёки раскраснелись от злости. Он тяжело дышал, и казалось, контроль над собой сейчас потеряет. Вот уж кто не пытается скрывать своих настоящих чувств, а, в частности, гнева, так это Тём. А считала его когда-то неискренним. Ошибка на ошибке.
Я понимаю, что Артём не железный, но это уже слишком. Его обвинения словно глухие удары били по самому больному. А предложения, которыми он сейчас мне ошарашил совсем не подходили для дружеских. Да уж. Друзья так не поступают.
Я могла бы ответить гневной тирадой, которую с лёгкостью на огромном свитке подсунуло мне моё возмущение. Но сдержалась. Надо же. Я сдержалась. Хотя неудивительно. У меня хороший учитель.
— Знаешь, что? — уверенным тоном проговорила я, унимая пар. — Катись ты к чёрту со своей правдой! — я оттолкнула Тёма от себя, и развернувшись собралась войти в подъезд, а он даже не пытался меня остановить. Но открыв дверь, я всё же вновь обернулась. Артём всё ещё был на эмоциях, но теперь гнев сменился тревогой, даже неким испугом. Не знаю, о чём он думал сейчас, но попыток удерживать не делал.
— И да, у меня есть права, — ответила я, будто делая контрольный выстрел, и скрылась за дверью. Не смотря на то, что Артём так добивался меня, он многого обо мне не знает. А Ник знал. Жаль только, его интерес к моей биографии был вызван далеко не нежными чувствами.
Остаток ночи я не спала. Меня одновременно бросало в жар и морозило. Я то обхватывала голову руками и раскачивалась на кровати, то кричала, прижимая к лицу подушку, заглушая свой же крик. Я падала на пол и царапала ни в чём не виноватое покрытие. Пару раз порывалась выскочить из дома, даже не предполагая, куда направлюсь ночью, но остановившись возле зеркала у двери, обнаруживала в отражении персонажа из фильма ужасов и, заходясь истеричным смехом, отклоняла эту идею. Забравшись с головой под одеяло, я пролежала так до рассвета. А поднялась с кровати, когда часы уже показывали час дня, и сразу отправилась в душ. Стоя под ледяными струями воды, я пыталась хоть немного заглушить эту боль, просто смириться. Смыть все воспоминания. Смыть всю ложь. Но я не чувствовала холода, и лучше не становилось.
Этот день я провела в заточении, в полной изоляции от общества, как и следующий. На звонки не отвечала, в социальные сети не выходила. Артём, кстати, не звонил. И не писал. Я чувствовала некую «свободу» от его навязчивых чувств, но в то же время, я поняла, что всё же привязалась к нему. И уже не представляла, как буду обходиться без его ежедневных шуток, но продолжать играть «просто в друзей» невозможно. Да, на эмоциях, но он сказал то, что думает. И пусть он наговорил лишнего, но я и сама была далеко не уверена, что встретив Ника вновь, смогу ровно дышать. И это всегда будет стоять между нами.
Лере я всё же ответила. Услышав мой голос, она порывалась приехать, но я просила её не делать этого, объясняя тем, что хочу побыть одна. Я понимала, что возможно с ней не прорыдаю все эти дни, но на этот раз со своей депрессией мне нужно было справиться самой. В офисе на неделе появляться было не нужно, только к пятнице необходимо сдать статью, и лишь со следующей недели меня ждали на работу. Поэтому я не заботилась о внешнем мире ещё какое-то время, изнуряя себя неподъёмными мыслями.
Пострадали и диски моей любимой группы. В надежде, что музыка поможет мне забыться, я надела наушники, но тут же чертыхнулась, и плеер полетел в противоположную стенку, издав громкий звук при ударе. Ник любил эту группу. Мы вместе её слушали! Ненавижу! Ненавижу его! Проговаривая вслух бранные слова, я удалила все композиции, напоминающие о нём. А любимые диски я в сердцах выбросила в ведро, некоторые даже безжалостно поломала на кусочки, будто так я могла избавиться о поселившихся в памяти событий, связанных с этими песнями. И когда я победоносно очистила виртуальную корзину, вдруг пришло осознание. Ник вполне мог и не любить эту музыку. А слушал её и делал вид, что она ему нравится только, чтобы обозначить, будто вкусы у нас похожи. Мне стало стыдно перед легендарными исполнителями, да и причем здесь они. Выходило, мы в одной лодке: моей любимой группой Ник тоже воспользовался, как и мной. Я, вздохнув, полезла обратно в мусорное ведро, извлекая из него остатки уцелевших дисков.