Мои ладони вдруг похолодели, а ноги подкосились. Только сейчас я смогла ответить на вопрос, который сама же себе и задала. Какое отношение к этому мог иметь он. Стало дурно. Тошнота подкатила к горлу. Я словно вдалеке услышала голос отца.
— Не понимаю, почему она решила, что я убил его. Я ещё подумал, ну откуда оно у тебя. И письмо она мне не передавала. Почему я его не получал, а ты получила?
— Папа. Я знаю почему, — отчаянно, эхом, прокатился по комнате мой ответ, и отец поднял вверх брови. — Возможно, оно так и не было отправлено тому, кому предназначалось. Но адресовано оно не тебе, папа.
— Как это не мне? — теперь мы поменялись ролями. Кажется, в данный момент я, наконец-то, стала понимать больше, чем он. — А кому?
— Оно было адресовано настоящему убийце, — я глубоко вдохнула, хватая воздух пересохшими губами. — Убийце безжалостному, к которому эта женщина обратилась за помощью по роковой случайности. Скорее всего он не оставил бы её в живых, но у неё отказало сердце, и она отправилась вслед за мужем.
Я подошла к ответу на вопросы с другой стороны, о которой отец мне не рассказал. Это была внезапная догадка, даже предположение. Но сейчас я была, практически, уверена, что не ошибаюсь. Почувствовала, как дрожат мои губы, но нашла в себе силы задать вопрос:
— Папа. Как звали мальчика? — к глазам подступили слёзы.
— Какого мальчика? — удивлённо уставился на меня отец. Его сейчас больше заботило второе письмо, и кто его прислал на почту. Но от отчаяния меня разрывало по другой причине.
— Мальчика, папа! Мальчика! Как его звали?! — я перешла на крик. Впервые так повышала голос на отца, просто потому, что мне вдруг стало ясно всё. И потому что отец понятия не имел, что я знаю больше. Намного больше.
— Я. Я… не знаю… — удивлённо проговорил отец растерянно, видимо всё же понимая, о ком я. — Не помню.
В этот момент дверь в палату распахнулась, и вошла мама, удивлённо осматривая нас с отцом. Наверно, она слышала мои крики, но то, что мама не присутствовала при нашем с папой разговоре, я не учла, поэтому сходу и её ввела в ступор своим вопросом:
— Мама, как звали сына начальника порта?! — накинулась я, не дав ей вставить и слова.
— Какого начальника? Какого порта? — она переводила взгляд с меня на папу и отчаянно хлопала глазами. — Ты рассказал ей про шторм, Дима? Но ведь психолог ещё не приехал…
— К чёрту психолога! Как его звали, мама?! Подожди… Что ты сказала? Шторм? Точно. Шторм! Мои сны. Господи. Это правда…
— Миюшка, доченька, — мама подошла и попыталась меня обнять, но я ей не дала.
— Не надо. Расскажи про шторм, — я отбросила её руки и отошла на шаг. Тут же стало стыдно за своё поведение. Если мама в чём-то и виновата, то только лишь в том, что причастна к тому, чтобы я забыла ту историю. Не зря же меня так обрабатывали в детстве. Я попыталась немного успокоиться, но понимала, что это невозможно. Мои руки дрожали, пульс участился, и я впервые за весь разговор пожалела, что не сижу. — Шторм. Что случилось тогда? Почти шестнадцать лет назад…
Мама ещё раз недоверчиво посмотрела на отца, тот кивнул, скорее всего ещё не до конца понимая, почему я так себя веду, и принялась говорить:
— Мы были на пикнике со знакомыми. На берегу моря. Пока папа решал свои рабочие дела в порту…
Она сделала паузу и назвала город, от которого у меня снова пробежала дрожь по телу. Ну же. Продолжай, мама. Словно услышав мои мысли, она тут же снова заговорила:
— Ветер и так был сильный, не самое удачное время для пикника. А вы с сыном этой знакомой, бегали по пляжу слишком близко к морю. Всё началось неожиданно, полил дождь и огромные волны сбили тебя с ног. Я побежала на выручку, но прямо передо мной со скал полилась вода, отрезав меня от тебя. Я кричала, но ничем помочь не могла. Тебя било о берег, а ты кричала: «Мама, помоги», — глаза матери заблестели, я увидела в них слёзы, и сердце тревожно сжалось. — Я бросилась к тебе, но меня схватила мама мальчика, чтобы меня не унесло в море потоком воды со скал. Не знаю, как это произошло, но тот мальчишка, её сын, схватил тебя за волосы. В какой-то момент нам показалось, что и он сейчас утонет, но тот вытянул тебя на берег, оттащив подальше и оказав первую помощь. Ты наглоталась воды, но начала вдруг кашлять. Я поняла, что ты жива. Ты не представляешь, что я пережила за те несколько минут. Дождь также внезапно прекратился, а напор с горы стал меньше. Нам удалось вскоре пройти к тебе. Подбежал отец, видимо, мать мальчика бросилась за ним в порт, ища помощи. Убедившись, что у тебя удовлетворительное состояние, этим же вечером мы с тобой покинули тот город, с надеждой забыть этот кошмар раз и навсегда, — она остановилась. Я увидела, что она снова хочет меня обнять, её руки дрогнули, но она не стала. А я почувствовала сквозь время и расстояние её объятия. Родные, крепкие, оберегающие от невзгод этого мира. Она хотела уберечь меня, она хотела как лучше…
— Я не должна была забывать, — прошептала я еле слышно и добавила громче: — Не должна была…
— Тебя начали мучить кошмары, — продолжила мама. — Мы наняли специалиста. Единственный способ забыть всё это — был в его сеансах. И, объясняя тебе, что это просто сны. Этого никогда не происходило. В городе том ты никогда не была. А если и ездили мы на море, то в другие места. Специалист заверил, что страх моря тебе нужно преодолевать и совсем исключать поездки не нужно. Тем более живём мы тоже в городе на берегу, — мама всё говорила и говорила о моих кошмарах, а я отошла назад и облокотилась о стенку. Обняв себя руками, я снова задала вопрос. Хотя уже знала ответ на него:
— Как его звали, мама? Мальчика который меня спас?
— Да какая разница, как его звали? — взорвался отец. — Из-за него ты и оказалась в воде. Может и не случилось бы ничего, если бы он не потащил тебя играть в камни.
— Это я потащила его играть в камни, — возразила отцу, но тот не воспринял мои слова.
— Глупости, психолог говорит — у тебя был шок! Ты забыла и помнить не можешь.
— А я говорю, что сама пошла! Он отговаривал, но я не слушалась. Назвал меня непослушной, и сказал, что в таком случае будет рядом, чтобы защитить меня! — сейчас я вспомнила, начинала вспоминать. Словно по крупицам, отдельными фрагментами. Удивительно, как ясно в моей памяти я вдруг всплыли эти слова.
Родители переглянулись, и мама снова спросила:
— Так ты не забыла? Что-то похожее ты говорила когда-то, но мы решили, это выдумки.
Я кивнула. Вспомнила все свои кошмары. Которые мне так часто снились в последнее время. Яркая молния, гроза, мощный, невероятно громкий раскат совсем рядом, и с неба полился ливень, я и сейчас от этой реалистичной картины в памяти зажмурилась, будто гром прогремел прямо здесь и сейчас, вот и тогда я очень испугалась и не могла сдвинуться с места, в этот момент меня и накрыло волной. Холодной, сковывающей меня полностью своей мощью, и обволакивающей непреодолимым ужасом. Дальше я не понимала, что происходит. Много воды, я пыталась плыть, но у меня не получалось, волны то бросали меня о камни, то течением утаскивали дальше от берега. Я жадно хватала ртом воздух вперемешку с солёной водой, но не могла ничего сделать: стихия захватила меня, а я оцепенела от страха. Я была совсем ребёнком, и уже не могла сопротивляться, поэтому зажмурившись просто глотала солёную воду, чувствуя, что в легких все меньше и меньше воздуха. Какое-то мгновение, удар о камни, я снова приготовилась, что сейчас меня утянет подальше от берега, но вдруг почувствовала, как кто-то схватил меня за волосы. Не сразу поняла, что после оказалась на берегу. Затем некто сжал мою руку тёплыми ладошками. После холодной воды, они меня обжигали. Хотелось согреться, но меня бил озноб. Я не помню сколько прошло времени. Меня лупили по щекам. Кажется, я на время потеряла сознание. Открыв глаза, обнаружила перед собой того самого мальчика. Сейчас, в той картинке, что видела в памяти, его образ был размытым. Пыталась рассмотреть его лицо, но не могла. Кто-то его оттолкнул от меня, кажется, это был отец, а в следующий миг я услышала голос: