Тут психонавт ловит злую колбасу и вмиг откусывает ей голову. А потом говорит ракете: и ты, сопля, того же хочешь? А та вся от страха затряслась: нет, не хочу, это все колбаса придумала, а я совсем не хотела, я вобще в другое место летела… А психонавт ей говорит: это неважно, куда ты летела. Сейчас ты у меня полетишь… Нет, короче, никуда ты сейчас не полетишь, а сейчас ты меня покатаешь.
И вот он садится на нее верхом и летит осматривать свое небесное хозяйство. А в хозяйстве полный дестрой, потому что страхи из форточек разбежались и везде нагадить успели, да еще и пятерых психонавтов сожрали. Тогда наш психонавт прилетает к ангелам и говорит: елки–палки! Кругом бардак, а вы, блин, сидите и ни хера не делаете! А ангелы ему говорят: так точно, гражданин начальник! Сейчас вот покурим, и все будем делать. И приколачивают себе по нормальному косячку, ну, и ему, конечно, тоже.
Короче, через пять минут уже какое там делать — никто слова сказать не может: хороша небесная трава! А тут приходят страхи и начинают всех стремать. Но ангелы вместе с Богом с этих страхов дружно прикалываются и начинают их стебать, и застебывают до такой степени, что страхи сами ныкаются в свои форточки и крепко–крепко их закрывают. Гамна–то от них, конечно, пооставалось немеряно — но ангелы и тут выход придумали. То есть, они просто попереворачивали все небесные половики, и вся срань просто вниз попадала. А людишки–то внизу ходят, срань эту подбирают и офигенно радуются. Говорят: манна небесная. А в натуре: ведь манна небесная — это просто гамно небесных жителей, типа вот как наше гамно для удобрения почвы, так и ихнее для нас. Вот так вот живем и богатеем, и нечего тут стесняться.
Про козла (убитая сказка)
Жил–был Иван–Царевич. И вот однажды пошел он по дороге, шел себе и шел, и вдруг видит на земле кровь. Он тогда ее собрал в бутылочку и дальше понес. Несет ее, несет, смотрит — а она была красная, а стала зеленая. Несет ее дальше, смотрит — а она была зеленая, а стала фиолетовая. Несет ее дальше, смотрит — а она была фиолетовая, а стала желтая. Тогда он ее спрашивает: кровь, а почему ты все время разного цвета? А она ему отвечает: а потому что я не кровь, а кока–кола. Тогда он ей говорит: ну, тогда я тебя выпью. А она ему отвечает: не пей меня, Иванушка, козленочком станешь. Не послушал ее Иван–Царевич, выпил и превратился в козленочка. А потом вырос, выучился и стал взрослым козлом. А тут подходит к нему коза и говорит: давай поженимся. А он говорит: давай. Ну, вот они поженились, а коза говорит: теперь надо дом строить. А он говорит: давай строить. И построили они дом. А потом коза говорит: теперь надо деньги зарабатывать. А он говорит: давай. И заработали они денег. А потом коза улетела, а к козлу приходит собака Маша и говорит: давай поженимся. А козел говорит: не хочу. А собака Маша спрашивает: а чего же ты хочешь? А козел говорит: мороженого. И пироженого. И тортика абрикосового с мармеладом. А еще хочу мультфильм про русалочку. А рядом сидит тетя Даша и говорит: тут Данте просто отдыхает! Просто Афанасьев! Афанасьев просто абортированный эмбрион по сравнению с тобой. И еще обижается на «тетю»: говорит — это ты дядя, а я еще молоденькая. Извини, какому козлу хочется мороженого, пирожного, тортика и мультфильма про русалочку? Ну, вот такому козлу. Резиновому.
Про батюшку
Один парнишка работал на частной фирме дегустатором ганджа. И вот он как–то раз пришел с работы и сел повтыкать в телевизор. Втыкал, короче, втыкал, подбородок рукой подпер — и вдруг натыкается на что–то мохнатое и кустистое. Смотрит — а у него борода отросла. До самой груди. Тогда он думает: ох, чтой–то я засиделся. У телевизора. Надо, короче, пойти прогуляться. И с такими мыслями выходит на трассу и стопит частную машину.
А машина ни фига не стопится, а летит прямо на него, как в замедленном кино. Тут он врубается, что надо отскочить, но машина его все–таки как–то крылом цепляет. И вот он лежит в кювете и слышит, что машина затормозила и остановилась. Тогда он поднимается из кювета, подходит к машине и говорит: Мужик, ну, ёлы–палы, что за дела? А мужик говорит: извините, батюшка, я это… немножко… ну, короче, извините меня, батюшка, я это не специально, а типа слегка того–этого… а вы, батюшка, куда едете?
Парень говорит: в Питер, наверное. Только я совсем не батюшка, а работаю дегустатором на частной фирме. Мужик смотрит на него с таким выражением типа «так я тебе и поверил», и спрашивает: в Питер, значит? А к нам, в Тверь, заглянуть не хотите ли? Там для вас, батюшка, работа есть по вашей специальности.
Тут парень думает: в Тверь так в Тверь. В это время года и в Твери весело бывает. И садится в машину. И едут они, короче, в Тверь. Водила всю дорогу что–то бухтит без умолку, и всё такую бредятину, что без косяка не разберешь. И всё спрашивает насчёт разных церковных дел, а парень в них ни в зуб ногой, но отвечает как умеет, потому что надо же разговор поддержать. Когда водила его в десятый раз батюшкой назвал, он уже и отмазываться перестал: ну ладно, батюшка так батюшка. Слава Богу, что не матушка.
И вот приезжают они в Тверь. Мужик говорит: послушайте, батюшка, а давайте ко мне заедем, водочки выпьем, за жизнь поговорим. И тут уже никакие отмазки не катят — мужик настойчивый, и идея эта, видно, крепко ему в голову засела. Приводит он парнишку в свою квартиру, дверь открыл, вперед пропустил, а сам сразу побежал за водкой. И пропал с концами: час проходит, два проходит, а его все нет и нет.
А квартирка у него, это надо было видеть. Чума, короче, полная. Весь пол битыми стеклами посыпан, стены в дырах, стекла выбиты, мебель раскурочена, телевизор об стенку разбит, магнитофон ногами растоптан. Только на кухне один стол целый и одна табуретка; и вот парень сел на эту табуретку, полчаса посидел, потом в комнату пошел, с одного угла стекла выгреб, сделал себе местечко и прилег полежать.
Лежит он, короче, лежит, а тут вдруг высовывается из стенки головка с рожками и спрашивает: извините, а хозяин дома? Парень ему честно отвечает: нету его, он за водкой пошел. Тогда рогатый снова прячется в стенку, а через полчаса снова высовывается и спрашивает: извините, а хозяин еще не возвращался? Парень ему опять отвечает: нет, не возвращался. Тогда рогатый снова прячется в стенку, а через полчаса снова высовывается и спрашивает: извините, батюшка, а не знаете ли вы, скоро ли хозяин придет?
Парень ему отвечает: не знаю. И кто тут батюшка — тоже не знаю. А рогатый спрашивает: так вы не батюшка? Парень говорит: ну, конечно, не батюшка, это я просто зарос слегка, некогда было побриться, понимаешь ли. Тут рогатый вылазит со стенки целиком, громко свистит и кричит: Пацаны! Не ссыте! Он не батюшка!
И сейчас же со стенки выпрыгивает целая шобла чертей в виде членов с рожками — все разноцветные, вонючие и размером от пяти до сорока пяти сантиметров. Окружают они паренька, молча рассматривают его секунд тридцать, а потом хором говорят: В НАТУРЕ, НЕ БАТЮШКА! В НАТУРЕ, ЛОХ КОНКРЕТНЫЙ! НУ–КА, ЛОПУШОК, СТАНОВИСЬ РАКОМ — СЕЙЧАС ТЕБЯ В ПИОНЕРЫ ПРИМЕМ!
Тут парень понимает, что попал в чужое стремное кино, и надо как–то выкручиваться. И говорит: сами вы черти, .. вашу мать! Я на самом деле очень крутой батюшка, и всех вас сейчас крестить буду!