Этот участок тротуара оказался в стороне от потоков пешеходов — и между бетонными плитками не замедлили поселиться растения. Одуванчик здесь главенствует и; похоже, чувствует себя совсем неплохо
Иногда небольшие кустарники и даже деревца вырастают на необычной для них высоте — на балконах и выступах стен, под окнами мансард, на крышах и кирпичных трубах. Как они туда попали, догадаться нетрудно: семена одних видов (бузина, рябина) занесли птицы, других (береза, осина, ива) — ветер.
Выше мы уже упоминали о том, что видовой состав диких растений в центре беден по сравнению с другими экологическими зонами города. Растения селятся здесь лишь на короткий срок — сколько удастся продержаться до метлы дворника или щеток уборочной машины. Правда, хотя заселение растениями все время возобновляется, флора достаточно постоянна: одуванчик, мятлик однолетний, сныть, купырь, будра плющевидная, глухая крапива и др. Это, с одной стороны, виды самые неприхотливые и выносливые, а с другой — их зачатки могут постоянно проникать из соседних зон города с более богатой флорой — с газонов, парковых лужаек и проч.
Где только ни пристраиваются в городе одуванчики: 'цветочным вазоном' может служить и обломок металлической конструкции
Бедность флоры в центре города — своего рода утешительный показатель его санитарно-гигиенического состояния. Как писали исследователи городской флоры, "хороший город" активно сопротивляется внедрению растений. И лишь в трудные времена войн и послевоенных бедствий, когда ослабевают "культурные привычки" города, даже в центральные районы проникают виды сорные и рудеральные (спутники жилья человека и жители пустырей). Мы уже упоминали о том, что в 1921 г. в центре Петрограда, возле Ростральных колонн, можно было найти более десятка видов сорняков.
До сих пор, как, конечно, заметил читатель, речь шла лишь о цветковых растениях. А можно ли увидеть в центре города споровые растения — мхи и лишайники? Казалось бы, найти их не составляет труда: они должны присутствовать там, где есть деревья, поскольку многие из них ведут эпифитный образ жизни, поселяясь на древесных стволах и ветвях. (Напомним, что эпифиты — это растения, живущие на других растениях как "квартиранты", не принося своим хозяевам вреда, в отличие от растений-паразитов.) Но в действительности найти дерево со мшистым или покрытым лишайниками стволом в центре города не так-то просто. Дело в том, что споровые растения гораздо более чувствительны к загрязнениям воздушной и почвенной среды, чем цветковые.
Нежные листочки мхов (в отличие от листьев и хвои цветковых) не защищены покровной пленкой — кутикулой, не имеют устьиц, которые могли бы отчасти регулировать поступление веществ из внешней среды. Мхи поглощают загрязнители всей поверхностью, а поскольку их листья очень тонки, то поверхность эта огромна (и у многих видов еще увеличивается за счет развития различных выростов и волосков). Большинство атмосферных загрязнителей (и особенно двуокись серы) губительно для самой первой стадии развития мхов — протонемы, прорастающей из спор, и потому сильно тормозит процессы их размножения и расселения. Показательно, что при искусственной пересадке небольших дернинок мхов из леса в наиболее загрязненные районы города у многих видов быстро буреют листья, отмирают верхушки побегов — под микроскопом заметны картины разрушения клеток и хлоропластов. Эти явления описаны в самых разных промышленных городах — и в Рурской области ФРГ, и в столь отдаленном регионе, как Новая Зеландия (г. Крайстчерч).
В расщелинах каменной кладки нашла себе приют цимбалярия настенная — редкий у нас вид, пришелец из Западной Европы. Это изящное растение с мелкими светло-лиловыми цветками охотно используют на альпийских горках и в ампельных (подвесных) композициях