В XIII - XIX вв. арктические пустыни расширялись, особенно в XVII - XVIII вв. Морская трансгрессия начала нашего тысячелетия сменилась постепенно нараставшей регрессией с максимумом в конце XVII - начале XIX в., что совпадает с периодом наиболее сложной ледовой обстановки. Колебания эффективных температур происходили в этот интервал в пределах от 0 до 300 - 400°.
Тайга и лесотундра
Темнохвойные северо- и среднетаежные еловые леса, местами - ближе к Уралу - лиственнично-елово-кедровые и сосновые постепенно, словно нехотя, переходят в редколесья, а затем, преодолевая свое извечное стремление расти вверх, превращаются в криволесья, стланики и, наконец, опускаясь до уровня полукустарничков, уступают арену борьбы за жизнь тундрам.
Ученых всегда интересовал вопрос, кто же побеждает в этой борьбе. Одни находили неоспоримые доказательства наступания леса на тундру и продвижения леса выше в горы. Другие находили столь же веские аргументы в пользу захвата тундрами лесных пространств и снижения лесной границы. Третьи придерживаются той точки зрения, что граница эта весьма динамична и лесотундра вполне самостоятельная зона. С учетом же изменений среды в пределах тысячелетия представляется вполне понятным наличие пней и старых деревьев за пределами современных лесов.
В IX - XII вв. условия произрастания лесов на северном и высотном пределах были благоприятнее. В этот период леса в Хибинах поднимались на 100 - 150 м выше современного уровня.
Датирование по 14С деревьев этого поколения показало, что они погибли 600 (±90) лет назад (Козубов, Шайдуров, 1965).
В пыльцевых диаграммах этого периода отмечается максимум сосны. В Архангельской области в этот период формировался обогащенный органикой почвенный слой, который последние 800 лет не мог образовываться под растительностью, доминирующей в этот интервал (Динесман, Метельцева, 1967). Может быть, этот обогащенный органикой слой имел в виду А. Фомин, наблюдавший берега Белого моря в 1789 г., когда писал, что камни, почва, дрова "покрыты тонким, прополосканным сверху дождевою водою слоем сажи, которая в озеленевших уже и непрорастих местах разрывающую руку марает"[8].
В XIII в. произошло необратимое снижение лесной границы в горах, которое могло случиться только при снижении температур. В этот же период прекратилось формирование обогащенных гумусом почв в Архангельской области. Установлено, что при подъеме здесь в горы на 100 м летние температуры понижаются на 0,5°. Снижение лесной границы в Хибинах на 100 - 150 м может указывать на снижение летних температур на 1 - 1,5°. Но это явление, вызвавшее необратимые изменения в горах, не повлекло изменений в лесистости побережья. В XIII - XIV вв. Новгород укрепился в диких землях Тренес, богатых пушниной, рыбой, ловчими соколами, речным жемчугом. Скандинавское слово "тре" - "земля, покрытая лесом" - впоследствии сохранилось за южным побережьем Кольского полуострова, именуемого и поныне Терским берегом. Норманны, плававшие в X - XIII вв. вокруг Кольского полуострова, вероятно, могли наблюдать лесистые берега. На карте Олауса Магнуса 1536 г. по всему Кольскому полуострову показаны деревья. До самого побережья моря показаны деревья на скалах и на картах экспедиции Баренца в 1597 г. На карте России Антония Вида-Ляцкого леса показаны всюду до самого побережья.
Сегодня лесная растительность на Кольском полуострове на 50 - 150 км отступает от побережья. Ольха клейкая на 100 - 150 км южнее Белого моря имеет северный предел распространения, а в прошлом выходила к нему. В XV в. яблоки из северных монастырей присылали в Москву, к царскому столу, что трудно себе представить, даже исходя из современных условий.
З. Герберштейн писал в XVI в. о северных местах, выделяя такие их недостатки, как болотность и бесплодие. Так, о Перми он писал, что "по причинам множества болот и рек туда едва можно доехать сухим путем, разве только зимой".
В конце XVI в. Иван Грозный, разорив Новгород и искореняя демократическое влияние в его колониях, в том числе и в Варзужской волости (Варзуга - главное поселение Терского берега), послал туда военный отряд опричников во главе с Федором Басаргой, который в 1575 г. так действовал в этих краях, что через семь лет после его расправы осталась в Варзуге только треть дворов. "И запустела от гладу и от мору и от Басаргина правежу" Варзужская волость. Если учесть, что расположенные на этих же широтах земли норманнов в этот же период тоже испытали запустение, то климатические факторы и здесь, вероятно, сыграли определенную роль.