В 1842 г. Матиас Александр Кастрен отметил, что "только изредка встречается кое-где реденький ельник, который здешние русские называют заимствованным у финнов словом "мъянда" (в настоящее время слово "мянда" означает "сырые еловые леса").
В книге 1855 г. А. Шренк отмечает группы невысоких елей и отдельно стоящие старые лиственницы среди тундр Канинских и Большеземельских.
В 1869 г. братья Герман и Карл Аубели отмечали наличие на холмах уродливых елей. В 1898 - 1900 гг. на полуострове Канин работал Р. Поль, один из разделов книги которого называется "Об остатках леса в тундровой зоне и причинах их угнетения". Р. Поль наблюдал небольшие острова ельников, березовые криволесья, исчезновение сплошного распространения которых он связывал с деятельностью человека. Исследования С. Г. Григорьева в начале XX в. обнаружили массив елового криволесья на берегу в устье Чижи.
В современных условиях в южной, низменной части полуострова не встречаются еловые леса. Но есть точка зрения, что "Канин полуостров должен быть облесен", так как почвы увалистой северной части "по своему происхождению ближе к более южным - таежным почвам". Предлагалось произвести здесь посадки и посевы ели.
Таким образом, невысокие ельники наблюдались на юге полуострова Канин во второй половине XIX в., а к первой половине XX в. относится их исчезновение, что связано не с колебаниями температуры, а с увлажнением почв. В предшествующей главе говорилось о том, что к XVIII - первой половине XIX в. относится зарастание озер и полное прекращение прохода водным путем Чижа - Чеша. Ельники появились, следовательно, в период морской регрессии, и росли они на холмах, т. е. там, где было относительно сухо. В конце XIX в., когда вновь стало возможным использование проливов, ельники стали деградировать. В настоящее время здесь произрастают только ивняки до 1,2 - 2 м высотой, т. е. для ельников полуострова Канина гибель вызвана увеличением заболачивания (гипотеза Г. И. Танфильева применительно к ним наиболее правильна).
Похолодания 1880 - 1890-х гг. выразились в спаде прироста елей Хибин, лиственниц Полярного Урала, сосен Карелии, уменьшилось возобновление елей. Крестьяне северных районов (например, Пустозерска) прекратили в то время даже возделывание некоторых сельскохозяйственных культур, так как и ячмень не всегда удавался. В Архангельске в 1891 г. отмечался минимум эффективных температур - 641°, что составляло лишь половину нормы (Давитая, 1964). Лавинная деятельность в Хибинах в этот период ослабевала.
Вторая половина XIX - первая половина XX в. характеризуются значительным нарастанием температур, хотя в теплые и холодные годы и десятилетия колебания температур достигали больших размеров. (Так, холодным было начало века.) В отдельные годы суммы эффективных температур были недостаточными даже для вызревания картофеля, однако в целом картофель вышел к побережьям Белого и Баренцева морей, несколько отступая на Кольском полуострове. Улучшение прироста деревьев Хибин началось с 1915 г., Полярного Урала - с 20-х годов, но максимум прироста произошел синхронно в 1920 - 1940 гг. Показательно в это время значительное усиление возобновления елей на равнинах Севера и прекращение возобновления лиственницы. Лавинная деятельность имела максимум в Хибинах в 1920 - 1940 гг. (Возовик, Лукьянова, Мягков, 1971).
Ледовитость Арктики при общей тенденции к уменьшению несколько возрастала в 1920 и в 1940 - 1960 гг., что совпадает с десятилетиями увеличения прироста сосен. Исследуя влияние климата на прирост деревьев различных местообитаний Карелии, Е. В. Дмитриева (1975) отмечает, что только крайнее напряжение климатических факторов вызывает единую реакцию деревьев всех местообитаний. Например, прирост снижался под влиянием очень суровых зим 1856/57, 1917/18, 1940/41, 1942/43, 1956/57 гг., очень сухих летних сезонов 1853, 1858, 1868, 1889, 1896, 1933, 1961, 1964, 1972 гг. О современном потеплении Арктики, продвижении к северу косяков рыб, увеличении прироста и возобновлении лесов на северном и высотном пределах известно почти всем. Поэтому стоит лишь заметить, что эти процессы были особенно интенсивными в 1930 - 1940 гг., а со второй половины XX в. прирост стал снижаться, темпы продвижения выше в горы замедлились. Лавинная деятельность в Хибинах стала ослабевать (Мягков, Лукьянова, 1979). Увеличение заболачивания на равнинах приводит к гибели ельников по понижениям.