– А и хорошо. Хорошо! – прокричал дальнобойщик, – оприходую куколку, а там авось и еще кому перепадет. Хорошо! Давненько я никого живьем не жарил. Ха-ха. Женя. Женечка. Ну, держись, скоро узнаешь, с кем лучше не связываться.
Скинув скорость на повороте, водитель засунул руку под сидение, нащупал и вытащил металлическую коробочку. Положив сундучок на колени, он наскоро отстегнул блестящие накладные замки и откинул крышку. Внутри лежал завернутый в целлофан сверток. Переключив передачу, шофер продолжил расковыривать содержимое. Под целлофаном просвечивала ткань, а в ней ждал своего часа пистолет.
К тридцати пяти годам Саша успел дважды развестись и отсидеть за хранение. Детей в браках он так и не нажил, зато в поездках преуспел. В разных концах страны его гены наследовали трое, и все – девочки. Их фотографий не было ни в Сашином кошельке, ни в кабине, ни за отворотом обложки паспорта, даже в телефоне – пусто. Саша, как герой скабрезного анекдота, любил не детей, а сам процесс, коллеги же считали его не в меру озабоченным. Сашины истории о бесконечных дорожных похождениях успели всех утомить. Слушателей не восхищали его мужская энергетика и мощь, куда больше их настораживал список венерических болезней, которые Саша мог привезти и передать через рукопожатие или слюну после глотка из общей бутылки. На Новый год коллеги подсадили ему в кабину резиновую женщину, чтобы в дороге не скучал и не подцепил чего лишнего. Саша посмеялся, за подарок поблагодарил, шутку понял, но в душе обиделся, взъелся. Сперва хотел куклу в лоскуты искромсать, а в итоге взял и попробовал. И так попробовал и эдак. Поостыл. Кромсание отложил и подключил фантазию. Накупил кукле всякого шмотья, заперся с ней в придорожном отеле и развлекался двое суток. Тут уж не только так и эдак, а чего только не вытворял. Мазал сливками, растирал маслом, клубнику с мороженым засовывал во всякие места. Переодевал ее по пять раз на день, мыл, целовал, даже новым париком для нее разжился. Короче говоря: вошел во вкус, дорвался.
Любовные игры так увлекли Сашу, что в реальной жизни вне номеров и ночевок в кабине, он стал скучать по общению со своей куколкой. Дошло до того, что парень перестал ее сдувать, а так и возил в полный рост, когда на пассажирском сидении, а когда за спиной, в люльке, травил ей байки, попутно шаря рукой под короткой юбочкой. Так бы они и катались, не останови Сашу менты. Хохма о дальнобойщике с резиновой куклой разлетелась по всем постам, а потом и до коллег с автобазы. Саша был зол, Саша был в ярости. Огромных трудов стоило начальнику остановить его от расправы над шутниками-дальнобойщиками, в ход пошли запугивания и напоминания о первой ходке.
– Второй раз сядешь – все, пиши – пропало. Больше шансов не будет. Так что побесись, выпусти пар, но так, чтобы тихо, без разборок, понял меня? Чудно. Даю тебе на отдых пять дней, а тут покамест все поуляжется.
Из пяти дней четыре Саша провел в забытьи, перебирая в памяти произошедшие события. «Ну и подумаешь, кому какое дело с кем я езжу. Ублюдки», – шептал водитель, устремив немигающий взгляд в потолок. За окном уже намечался рассвет, но сон не спешил смыкать Сашины веки. «Опять зона. Ну почему мне все ей грозят. Зона-зона. Мать стращала, теперь этот старый. Менты. Опять менты. Во всем, во всем они виноваты».
Пять дней спустя Саша вышел на работу.
– Я для тебя тут заказик приберег. Три недели туда, три – обратно, плюсом разгрузка-погрузка, короче закладываю тебе на поездку два месяца. Тихий океан видел?
Саша, не видевший от рождения моря, отрицательно покачал головой.
– Ну, вот и посмотришь. Печати в путевку поставь и гони на погрузку. Шестой склад, накладные кладовщик выдаст.
По дороге через всю страну людям приходят разные идеи и чаще всего весьма странные. Тормознув возле бутафорского автомобиля ДПС, Саша сначала думал просто отлить, но тут заметил, что фигура полицейского имеет серьезный дефект: дыру на уровне гениталий.
– Хо-хо, вот это у местных приколы.
Обойдя куклу со спины, Саша просунул член в отверстие, перехватил его с другой стороны и помочился, после чего вернулся в кабину. Не проехав и пятидесяти метров, он съехал на обочину и вернулся к бутафорскому гаишнику. Просунуть в дыру, перехватить с другой стороны. На этот раз Саша придавался самоудовлетворению. Постыдное удовольствие, от которого аж звезды в глазах загорелись, причем не с нарисованных погон, а настоящие, сверкающие, другие. Как в первый раз в отеле с куколкой. Так что про спор с мужиками – это все отговорки, а вот шиза у Саши была вполне себе натуральная, всамделишная. Никто кроме Жени не знал о его гилти плеже (тайном пристрастии), но и для фотографа была заготовлена пара козырей: железный ствол под сидением и горбатый аналог, припрятанный в потертых штанах.