На мой слабый стук сразу же вышел Гарретт – худощавый высокий мужчина лет пятидесяти. Ни о чем не спрашивая, он кивнул, что означало: «привет», «как дела» и «следуй за мной». Видимо, догадывался: Беллу я никому нести не доверю.
В натопленной комнате, куда привел меня хозяин, в камине ярко пылал огонь.
– Укладывай ее сюда, – он показал на диван.
Я опустил Беллу на синее покрывало, подложив под голову подушку – ее глаза были закрыты.
– Раздеваем! Живо!
Гарретт проворно развязал шнурки на ботинках, стягивая обувь прямо с носками, пока я расстегивал пальто и освобождал Беллу от верхней одежды. Я действовал очень аккуратно, боясь причинить боль девушке. Свитер, брюки отправились вслед за остальными вещами. Я уставился на ее полуобнаженную фигуру, околдованный точеными формами.
– Извини, парень.
Гарретт укрыл Беллу шерстяным пледом, и я ощутил укол вины – не время пялиться, как извращенцу.
– На вот, надень ей.
Он протягивал теплые носки.
Откинув край пледа, я дотронулся до холодной кожи стопы – Белла заворочалась.
– Похоже, приходит в себя твоя… – Гарретт вопросительно взглянул на меня, – знакомая.
– Это Белла, – пояснил я, произнося ее имя с каким-то благоговением, заканчивая возиться с носками.
– Понятно.
– Гарри, а с ней все будет в порядке?
Даже не знаю, что со мною произойдет, если он ответит «нет»!
– Жить точно должна, но осмотр специалиста здесь лишним не будет.
– Сейчас за ним съезжу, – подорвался я, обрадованный его прогнозом.
– Постой, – Гарретт ухватился за рукав моей куртки. – А по телефону врача нельзя вызвать?
Я стукнул себя по лбу – котелок совсем не варит.
Белла застонала и повернула голову на бок – ее веки затрепетали.
– Эдвард, Белла должна сделать хотя бы пару глотков, – Гарретт принес какое-то питье в керамической кружке.
– Что это?
– Красное сухое вино – оно согреет ее кровь.
– Ладно.
У меня не было причин не доверять опыту старого егеря. Я приподнял голову Беллы, поднося к ее губам кружку.
– Белла, милая, выпей, пожалуйста, – попросил в надежде, что та меня слышит.
Губы девушки дрогнули, и она проглотила немного вина, тут же закашлявшись. Гримаса отвращения исказила ее порозовевшее личико.
– Тише, тише, помаленьку, все хорошо, – я погладил ее рассыпавшиеся волосы, которых мечтал коснуться с первой встречи, но не позволял себе до сих пор. – Давай еще капельку, пожалуйста… пожалуйста.
Белла легла обратно на подушку, сделав безмолвный знак глазами, что ей достаточно.
– Эдвард, пойдем – Белле нужен отдых, – позвал Гарретт.
– Нет, не могу ее здесь оставить одну, – стал сопротивляться я, не в силах оторваться от созерцания спящей девушки.
– Никто у тебя никого не отнимает, – ухмыльнулся он. – Предлагаю тебе тоже снять куртку и переодеться в сухое.
Гарретт подбросил несколько поленьев в камин, и мы с ним прошли на кухню.
Да, не мешало бы сменить одежду. Еще необходимо позвонить семейному доктору, чтобы он приехал осмотреть Беллу и назначил лечение. Следующий звонок – в автосервис, пикап нельзя оставлять на дороге бесхозным.
– Эдвард, а твоя где машина? – обратился ко мне Гарретт, когда я закончил разговаривать по телефону.
– Бросил на окружной, там, где тропа начинается. Сейчас перегоню ее к твоему дому.
– Сиди, отогревайся. Сам все сделаю. Давай ключи.
– Я с тобой – на всякий случай – в лесу слышал волчий вой.
– Старому охотнику грешно бояться хищников. У меня против них заговор имеется.
– Заговор?
– Ага! Смазанное и заряженное ружье да патронташ с патронами.
Хлопнула дверь за Гарреттом, и я внезапно осознал, что выжат как лимон. И дико соскучился по Белле…
В гостиной только сейчас заметил наряженную елку около окна – ее огоньки весело подмигивали, создавая настроение праздника. Я подвинул кресло поближе к дивану и устроился на нем. Белла спала на боку – Гарретт уже когда-то успел накрыть ее вторым пледом. Под негрубой тканью нащупал ладонь – уже не такую холодную. Время от времени Белла начинала мелко дрожать, а я гладил ее спину…
«Милая моя девочка, я виноват в том, что тебе сейчас плохо.
Милая моя девочка…
Любимая моя девочка».
</p>
***
<p>
Белла
Несусветно грустные серые глаза – их увидела первыми, когда очнулась.
Не сразу дошло, что вокруг, незнакомая обстановка. Правда, от высокого темноволосого человека исходили приветливость и тепло, но он куда-то без лишних слов испарился. И вообще было очень натоплено, даже слишком.