Эта часть моего мозга реально опасается, что это будет чья-то сестра или, что еще хуже, чья-то мама.
— Ты можешь перестать двигаться? — огрызается таинственный гость. — Что это за чертовы спортивные парни и раннее утро?
Тот голос. Лучше бы я его не узнавал.
О черт.
Я медленно переворачиваюсь, чтобы подтвердить свои худшие опасения: прошлой ночью у меня был секс с Китти Винсент.
Подтверждено.
Она выглядит мирной, когда пытается уснуть: черты ее лица мягкие и нежные, губы розовые и поджатые. Судя по тому, какой спокойной она сейчас выглядит, вы бы не догадались, что она совсем буйная…
— Почему ты смотришь на меня, Нейт? — Ее глаза распахиваются, и она разрушает меня одним своим взглядом, как чертов дракон, которым она и является.
Китти Винсент не в ладах с богатыми девушками с папиной кредитной картой, подвидом женщин в UCMH, по которым я являюсь экспертом. Опыт, который я приобрел, занимаясь сексом практически со всеми из них.
Кроме этой.
Я никогда не должен был делать это с этой.
Визуально с ней все в порядке. Честно говоря, она абсолютный нокаут. Но она просто абсолютно ужасный человек.
— У тебя все нормально? — осторожно спрашиваю я. — Тебе что-нибудь нужно?
— Мне нужно, чтобы ты перестал пялиться на меня так, будто никогда раньше не видел голую женщину в своей постели, — отрезает она в ответ, прижимаясь всем телом к спинке кровати. — Мы оба знаем, что было, и ты меня пугаешь.
— Я в шоке, Кит. Я, э-э, не помню, как это произошло…
Я помню, как был на вечеринке и пытался уговорить Саммер Кастильо-Уэст дать мне ее номер телефона, но мне трагически отказали четвертое сентября подряд. Я также помню, как играл в пиво-понг с Дэнни Аделеке и проиграл, чего лучше не вспоминать, но я до сих пор не помню, как это произошло.
— Вот дерьмо. Подожди, разве ты не встречаешься с Дэнни?
Она закатывает голубые глаза и тянется к своей сумочке, лежащей на столике рядом с моей кроватью, ругаясь, когда обнаруживает, что батарея ее телефона разряжена. Убрав волосы с лица, она, наконец, смотрит на меня, и я никогда не встречал женщину, которая выглядела бы настолько раздраженной моим существованием. — Мы расстались.
— Верно-верно. Это отстой, извини. Что случилось?
Я пытаюсь быть вежливым, любезным хозяином, как сказали бы некоторые, но она поднимает одну из своих идеально вылепленных бровей и хмурится. — Почему это тебя ебет?
Я нервно потираю челюсть ладонью, пытаясь придумать причину, чтобы дать ей ответ. Но она права. Мне все равно, я ненавижу изменщиков и запаниковал, но раз они расстались, мне не о чем беспокоиться. — Только пытаюсь быть милым.
Она одаривает меня самой фальшивой улыбкой, которую я когда-либо видел, сбрасывает ноги с кровати и голышом направляется в мою ванную. Трудно сосредоточиться на том, как хорошо она выглядит, потому что она бросает незаинтересованный взгляд через плечо в последний раз, а потом косится на меня. — Если хочешь быть милым, возьми мне Uber.
Слава Богу. — Конечно.
— Только бизнесс класс, Нейт. Достаточно того, что меня увидят, когда я ухожу отсюда. Не заставляй меня страдать еще больше из-за дешевизны.
Когда дверь в ванную захлопывается и я слышу, как включается душ, я знаю, что можно безопасно выкрикивать в подушку все ругательства, которые я знаю.
Я стою у входной двери, наблюдая, как Китти садится в свой Uber, очевидно, бизнес класса, из-за потенциального позора.
Проведя рукой по волосам, я не могу понять, как я оказался здесь после того, как поклялся, что в этом году все будет по-другому.
Я отчетливо помню, как сказал Робби, моему лучшему другу, на обратном пути в Калифорнию из Колорадо, что выпускной год будет другим. Я, должно быть, сказал это не меньше двадцати раз за наше двухдневное путешествие, наполненного кофе.
Я продержался три недели.
Меня быстро вырывает с вечеринки жалости, которую я устраиваю для себя, из-за бормотания позади меня. Робби и другие мои соседи по комнате, Джей-Джей и Генри, сидят в нашей гостиной и потягивают кофе из своих кружек, как актеры шоу «Взгляд».
— Ну-ну, — самодовольно говорит Робби. — Что здесь случилось, маленькая шлюшка?
Робби лично терроризировал меня с тех пор, как нам исполнилось пять лет. Отец Робби, которого я до сих пор называю мистером Г. шестнадцать лет спустя, был тренером нашей местной хоккейной команды в округе Игл, где мы выросли. Там мы встретились и подружились, и с тех пор он был моей занозой в заднице.