Покрывая мокрыми поцелуями все еще подрагивающую от наслаждения Нюту, я вновь переключил все свое внимание на ее грудь, нежно перекатывая один сосок на языке, второй же тер пальцами, продлевая пик ее наслаждения. Упиваясь ее красотой и запретным плодом, к которому я получил доступ. Больше всего на свете, мне хотелось войти в нее. Заполнить ее целиком. Заставить кричать мое имя, но я покорно ждал, пока она придет в себя, пока разрешит мне вторгнуться в ее тело, пока она скажет, что хочет чувствовать меня внутри себя.
— Кир, пожалуйста, — тихий шепот слетел с ее губ, а я поднял свой взгляд на рвано дышавшую девушку, столкнувшись с затуманенным ее.
— А не пожалеешь потом? — как-то слишком холодно проговорил я, и откашлялся, виновато посмотрев на нее.
— Пожалею, если ты не сделаешь этого, — потянув меня к себе, нежно поцеловав меня, пропустив свой юркий язычок в мой рот, ответила Аня, стягивая боксеры с моей задницы, я же помог ей и зашипел, когда ее ладонь накрыла мой вздыбленный член.
— У меня нет резинок, — честно признался я, потому что никак не рассчитывал, более того, даже не думал о том, что я окажусь с ней в одной постели, что я окажусь с ней в столь интимной обстановке в ее постели.
Да, каждый уважающий себя парень, у которого нет постоянной девушки, и который не против трахнуть вон ту симпатичную девчонку, таскает с собой презервативы. Они лежат везде: в кошельке на застежке, в карманах джинс, курток, даже рубашки, мои лежали в бардачке и аптечке, но я не собирался вылезать из теплой кроватки, оставляя возбужденную малышку, чтобы бежать за ними вниз.
— Блять, может по минету и разойдемся? — строя глазки вопросил я, и ойкнул, как только Аня цапнула меня за губу.
— Возьми в тумбочке, — кивнув головой в сторону, проговорила девушка, а я пристально посмотрел на нее. — Что? — не выдержав моего пристального взгляда, вопросила шатенка.
— Ничего, — пожав плечами, ответил я, потянувшись за презервативами.
Действительно, что? Она взрослая девочка. У нее был секс. И не раз. И ни с одним парнем, так чего ты удивляешься? Должен радоваться, что она за здоровьем следит, а не злиться из-за осознания этих фактов. Да, Кирилл Батькович, ты попал.
— Горда, что не так? — не сумев проигнорировать нахмурившегося меня, приподнявшись на локтях, спросила девушка, а у меня челюсть свело оттого, как она меня назвала.
Горда? Блять, Горда? Меня так только парни называют, даже девушки моих друзей называют меня по имени, крайне редко по кличке. И почему меня сейчас заботит этот факт? Расслабься, мужик, это всего лишь волнение.
— Все в порядке, — раскатав латекс по стволу возбужденного члена, ответил я, поцеловав Нюту в лобик.
Она взяла мое лицо как в чашу, сощурившись, всматриваясь в мои глаза, и мягко накрыла мои губы своими, выдыхая мое имя со стоном в мой рот, я же покрылся мурашками, стоило лишь ее пальчиком нежно погладить мой торс и сжать мой член в ладошке.
— Хочу тебя. Внутри. Сейчас, — прошептала Нюта в мои губы, а я улыбнулся уголками губ, проверяя, достаточно ли она влажная для меня.
Направив себя, я приставил головку ко входу, отмечая, как девушка покусывает губы, напряженно смотря на меня.
— Еще не поздно…
— Хватит болтать!
Анька сама подалась ко мне бедрами и насадилась на мой член, выгнувшись в спине, протяжно простонав так, словно это была высшая точка ее наслаждения.
— Дерьмо, ты такой идеальный, черт, боже! — выругалась шатенка, а я вскинул брови, с ухмылкой, которая коснулась моих глаз, посмотрел на нее.
— Черт или боже? Определись, Белова, — шуточно проговорил я, сделав толчок, войдя в нее полностью.
— Твою ма-а-ать! — выкрикнула девушка, а я вышел и снова грубо натянул ее.
— Что не так, белка, а? — подначивал я, начиная с забвением вбиваться в ее тело, ощущая, как она идеально подходит под меня.
Я прекрасно понимал, чем была вызвана такая реакция. Прекрасно понимал, почему у нее сейчас от наслаждения закатывались глаза, и она даже сказать ничего не могла, надрывно стоная подо мной. Мой член имел причудливую особенность. Он немного был загнут, из-за чего в точности со стопроцентной гарантией нажимал на такую мифическую точку G, о которой все были наслышаны, но мало кто истинно знал что-то о ней, и уж тем более находил.
Я вышел и снова вошел, любуясь горящими щеками брюнетки, бусинками пота на ее теле, и с наслаждением втянул горошинку набухшего соска в рот, прикусывая его, вызывая полустон-полувсхлип. Руки Беловой сжимали мои плечи, и я даже ощущал, как ее ногти впивались в мою кожу, оставляя за собой протяжные следы, но мне было так плевать на это, что я лишь мог порыкивать и трахать ее, трахать, пока в один момент не почувствовал сокращение мышц и не замер, давая ей кончить, удерживая, чтобы она не извивалась, всасывая солоноватую кожу, покрытую потом, на ее шее, оставляя памятный засос.
— Кирилл! Боже, м-м…
Она снова прогнулась, стоило мне выйти и зайти до упора. Она едва ли не билась в конвульсиях подо мной, но мне хотелось еще. Быстрее. Жарче. До невозможности я хотел иметь ее. Стискивая зубы, ощущая, как внизу живота тянет от напряжения, как по стволу члена поднимается тягучее, вязкое возбуждение, я двинулся бедрами, засаживая себя по яйца в нее и изливаясь в презерватив густой, белой жидкостью. Утыкаясь носом в ее шею, вдыхая удивительный аромат ее шеи. Я сходил с ума из-за нее.
Ее поцелуи обожгли мое плечо, и я приподнял свою голову, чтобы завладеть ее губами. Кажется, мне хотелось еще.
— Как ты? — хрипло спросил я, внимательно всматриваясь в довольную мордашку своей девочки.
Да, черт, я уже считал ее своей. Только своей. И если будет нужно, я перегрызу глотку Соколовскому, если он вдруг решит вернуться к ней. Не отдам. Никому я ее не отдам.
— Слишком хорошо, чтобы это было правдой, — потершись носом об мою щеку, в столь ласковом жесте, что я сжал ее хрупкое тело едва ли не до хруста в ребрах, ответила Аня.
— Прекрасно. Я рад, что не сделал тебе больно, — отозвался я, переворачивая, и ложась рядом, притягивая ее к себе, как только стянул и завязал использованный презерватив.
— Останешься со мной? — с надеждой и каким-то скрытым страхом в голосе, вымолвила Нюта, я же поцеловал ее макушку, обнимая ее за плечи, стараясь вернуть дыхание в норму.
— Хочешь прогнать меня?
— Нет!
— Тогда к чему такой вопрос?
— Не знаю. Мне просто страшно, что ты уйдешь.
— Глупости. Я бы не ушел отсюда, даже если бы на улице начался Армагеддон, — расплываясь в улыбке оттого, что Анька толкнула меня в бок, отозвался я.
— Да уж. Есть хочешь? — посмотрев на меня, чмокнув в грудь, спросила Аня, а я довольный посмотрел на нее.
— Столь идиотского вопроса, я еще не слышал, — вскинув одну бровь, за что снова получил за ребра и расхохотался, ответил я.
— Мудак! — разъяренно кинула Белова, и поднялась с постели, направляясь в сторону ванной.
— Не отрицаю, — подорвавшись, бросил вдогонку я, намереваясь нарушить ее план.
Я не мог выпустить ее из моих рук. Не мог снова к ней не прикоснуться. Не мог позволить ей нежиться одной под горячими струями воды. Я просто не мог остановиться. Не сейчас. Не потом.