Глава 17
Леся
Следующую неделю мы готовились к защите дипломного проекта. Изредка общались с Артёмом по телефону, так как мы оба были заняты своими делами. И вот, когда настал момент оглашения оценок за защиту дипломной работы, я начала ощущать свободу во всех смыслах этого слова. На этот раз защита обошлась без плохих оценок. Всей толпой завалились в близлежащее кафе и начали отмечать окончание важного этапа в жизни. Предупредив всех своих, что я молодец, попросила до завтра меня не отвлекать. Однако в душе меня что-то терзало, и с каждым разом всё больше и больше. Немного раньше освободившись, решила позвонить Артёму, который так и не прочитал моё сообщение. Ни с первого и ни с пятого раза он не ответил. Что-то здесь не так. Уже около квартиры моё плохое предчувствие усиливалось. Только отперев дверь и сделав небольшой шаг в квартиру, кто-то с огромной силой толкает меня вглубь. Я лечу пару метров и приземляюсь плашмя, больно ударившись правой часть лица о косяк дверного проёма кухни. Сознание пока меня не покидает, поэтому следующее, что я чувствую, это кто-то силой переворачивает меня лицом к верху.
— Ну привет, рыбка, — нависает надо мной бугай с черной шевелюрой и небольшой темной бородой, — ты сейчас будешь делать то, что я тебе скажу. Поняла? — больно держит меня за шею, угрожая сломать одним движением.
Паника во мне нарастает с удвоенной силой, но у меня нет сил даже пошевелиться. Что происходит? Я пытаюсь понять: что мне дальше делать, что он будет делать, что вообще ему нужно. Одним рывком он поднимает меня на ноги, не отрывая руку от шеи. Ужасно больно, дыхания еле хватает, ноги практически не держат, чувствую, как по щеке стекает что-то вниз. Но мне как-то удается устоять на ногах. Этот придурок настолько близко приблизился ко мне, что вызывает огромное отвращение от его вида и запаха. Он всматривается в моё лицо и выдаёт:
— Прости, рыбка. Я слегка подпортил твою мордашку. Но это самое малое, о чём стоит беспокоиться.
Неужели это конец? Ужас внутри нарастает огромным комком, давя на все жизненно важные органы. Я онемела, даже крикнуть не могу. Дышать становится всё сложнее и сложнее. Ноги постепенно обмякают, и мне потихоньку хочется уснуть.
— Эй, не отключайся, — с силой прижимает к стене, — надо звякнуть твоему папаше. Расскажешь ему, как тебе со мной здорово, — ухмыляется урод и тащит меня в ванную.
Папаше? Что? Меня резко обдают холодной водой, которая как маленькие гвозди впиваются в каждый миллиметр моей кожи. Спать уже не хочется, больше того, я начинаю кричать. Но вышло убого, его большая лапа быстро заткнула мне рот.
— Замолчи, а то сломаю шею. Поняла? — тащит меня куда-то обратно, — сейчас будешь звонить. Где тв….
Он не успевает договорить, слышится глухой звук. Хватка ослабевает, и я вместе с ним падаю на пол. Поваляться долго не удаётся, меня резко обхватывают и берут на руки.
— Леся, ты в порядке? — Артём прижимает меня к себе, как самую драгоценную, — что у тебя болит? Едем в больницу. А вы разберитесь тут, — даёт команду каким-то людям.
Усаживая меня на пассажирское место, пристёгивает и целует в голову. Быстро садится за руль и заводит машину.
— Не надо в больницу. Папа! Его нужно предупредить, — резко осеняет меня, — он что-то говорил про него. Где мой телефон? — с ужасом понимаю, что все мои вещи остались в квартире, — Таню тоже нужно предупредить.
— Тише, тише, — нежно берёт и гладит мои руки, — я обо всём разберусь, всех предупредим. Нужно ехать в больницу. Ты ударилась головой.
— Не поеду я в больницу, — кричу Артёму в лицо, — хочу видеть отца.
— Леся, твой папа в безопасности. Таня тоже. У меня всё под контролем. Тебе только сделают рентген. Это необходимо для перелёта.
— Что ты несёшь? Какой перелёт? Что происходит вообще? — смотрю на Артёма испепеляющим взглядом.
— Я тебе всё объясню, но позже. Прошу, потерпи, — мягко просит Крац, — сейчас необходимо убедиться, что у тебя нет сотрясения, потом в аэропорт. Тебя там уже ждут Ника с твоей пьяной Таней. Доверься мне.
— Начни объяснять сейчас, — требую я, слыша звук его телефона.
— Леся, всё потом, — нервничает он. Не отрывая глаз от дороги, отвечает на звонок, — да! Отлично! Ещё немного надо выждать, я как раз освобожусь. Без меня не начинать. Я знаю, как к нему подобраться. Скоро отошлю остальные фото. Он ничего не заподозрит. Давай, до связи.
Глава 18
Мы тормозим прямо перед входом к больнице. Он вытаскивает меня из машины и бежит со мной в больницу. Заходя в помещение, начинает басить грубым голосом:
— Где врач? Нам срочно нужен рентген!
— Врач сейчас занят, — испуганно говорит медсестра, находящаяся за стойкой.
— Я сказал срочно. Прямо сейчас! — и показывает ей своё удостоверение.
— Хорошо, — разворачивает женщина в халате и куда-то бежит.
— Артём, что происходит? — начинают литься слезы, как бы я не пыталась их остановить. Вырываюсь из его рук и отхожу на безопасное, как мне кажется, расстояние.
— Прости меня, Лесь. Но ты не всё обо мне знаешь, точнее ничего не знаешь, — как очередным ударом по голове долетают его слова. Он пытается подойти ко мне, но я выставляю руку, — Леся, моя работа была связана с ….
— Что случилось? — уже быстрым шагом направляется к нам пожилой мужчина, прервав наш разговор.
— Сделайте рентген, чтобы исключить сотрясение. Для перелёта, — обеспокоенно говорит Артём.
А я вновь превращаюсь в статую. Что значит, ничего не знаешь? Никого не замечая вокруг, хочу уйти куда-нибудь в тёмное место и забиться в угол. Хочу, чтобы меня никто не трогал. Хочу испариться, не оставляя следа. Мамочка, помоги! Прошу! Моя душа орёт, что есть сил. Она извивается в безумной боли. Прошу, оставьте меня в покое! Хочу произнести эту фразу, но не могу. Я ничего не знаю о нём. Совсем ничего. Кто он? Чужой человек, который забрал моё сердце и разорвал на части. Ещё недавно меня чуть не убили. Или убили всё-таки?
— Нужно зафиксировать голову и не двигаться, — слышится в отдалении. Чужие руки снова трогают меня, вызывая ещё большее отвращение.
Кажется, я начинаю всё понимать. Мой папа, Артём, его подработка на другой строительной компании. Кто такой Артём? Он меня использовал, чтобы ближе подобраться к отцу? В моей голове ударным молотом начинают стучать ужасные мысли.
— Небольшое сотрясение имеется. Полёт не рекомендован, — доносится строгий голос врача.
— Не рекомендован? То есть все-таки можно? Здоровье позволяет? — не унимается Артём.
— Если очень надо, то могу выписать несколько лекарств. Примите перед вылетом, — врач уходит куда-то.
Мы опять остаемся наедине. Я осмеливаюсь взглянуть на него. Он стоит боком и нервно потирает свои виски, прикрыв глаза. Посмотрев на меня, Артём резко смягчился. Не могу поверить. За одно мгновение мы превратились в чужих людей. Словно не было тех страстных поцелуев, горячих прикосновений, нежных объятий. Но я не могу оторвать от него своего взгляда. Вдруг он сейчас скажет, что всё было правдой, что МЫ существуем. Крац молчит, что вызывает раздражение с удвоенной силой.
— Я тебе безразлична? — стиснув зубы, смотрю на него пристально. Хочу заглянуть сквозь глаза в душу. Хочу увидеть в них отрицательный ответ.
— Лесь, нет! Даже думать об этом не смей, — его слова вырываются, как исцеляющий бальзам. — Ты забилась у меня здесь, — показывая на своё сердце, продолжает, — как только тебя увидел. Сразу понял, что тебя надо выводить из игры.