и покончи с этим. – Я не могу это делать. Мы. То, что мы делаем. Мне очень жаль. – Мои
слова напоминали непонятное бормотание.
– Ты говоришь о той ночи?
Я кивнула.
– Но не о сексе. О том, как ты меня вышвырнул.
– Я не вышвыривал тебя.
– Макс, пожалуйста, дай мне закончить.
– Прости. Продолжай.
Я сделала медленный, глубокий вдох.
– Я не должна была позволять вещам заходить так далеко, как они зашли. Это моя
вина. Я должна была доверять своим инстинктам. – Я посмотрела на свою руку, как будто
рассматривая ее, а затем посмотрела на него. – есть что-то, что ты не знаешь обо мне. У меня
есть…багаж, мягко говоря. Вещи, которые произошли до того, как я приехала сюда. Я не
готова к отношениям, или встречам, или чему-то такому.
Макс откинулся на диван и запрокинул руки за голову.
– Расскажи мне.
– Я только что рассказала тебе.
– Расскажи мне, что случилось, – призывал он.
– Я не хочу вдаваться в подробности, да это и не важно.
Он быстро подался вперед, оказываясь на полу, на одном колене. Он был слишком
близко и это выглядело, как предложение.
– Не надо, – сказала я, уткнувшись в спинку кресла.
Он положил свою руку мне на колено.
– У всех есть свой багаж, Оливия. Ты думаешь, я просто так отвез тебя домой?
– Что ты имеешь в виду?
– Багаж. У меня он тоже есть.
Я посмотрела на него сквозь наворачивающиеся на глаза слезы.
– Расскажи мне.
Он подарил мне полуулыбку.
– Я первый спросил.
Я засмеялась.
– Я расскажу тебе, – сказал он. – И я сделаю это первым. Я поделюсь с тобой, если ты
поделишься со мной.
– Хорошо.
Он сел на пол, выпрямляя свои ноги и откидываясь на руки.
35
– Я не собираюсь лгать, я вел разгульный образ жизни. Я делал все, что подходило под
стереотип голливудского плэйбоя. Абсолютно все. Иногда я задаюсь вопросом, есть ли в этом
городе хоть один искренний человек. Я думаю, нет ничего удивительно, что каждый здесь
играет роль в своем собственном маленьком фильме. Ты хоть представляешь. Сколько
времени прошло с тех пор, когда у меня был нормальный, осмысленный разговор с
женщиной?
Я покачала головой.
– Я тоже. Я даже перестал пытаться воспроизвести этот разговор. Но хуже всего,
каждому в этого городе что-то нужно. Сняться в кино, заработать денег, засветиться на
красной ковровой дорожке. И не важно кто это, если вдруг они узнают что я могу с этим
помочь, рядом со мной тут же появляются женщины, готовые на все ради своей цели. Я очень
давно в этом бизнесе и живу по этим законам. Но мне это больше не интересно. В моей
работе больше нет загадки, сложностей или романтики.
– Вау.
Он говорил с такой убежденность, он выглядел весьма сердитым.
– Я даже не делаю того, что когда-то любил больше всего, – сказал он.
– Ты про создание фильмов? Но ты же сейчас на самой вершине успеха. Он
запрокинул голову назад, и я почувствовала себя глупо, что пропустила что-то. И я
пропустила.
– Это говорил не об этом. Я не должен был поднимать эту тему.
– Но я хочу знать, – сказала я, садясь на пол рядом с ним. Боже, я хотела знать. Что
творилось в голове и сердце у этого мужчины?
Он покачал головой.
– Это не важно сейчас. Важно то, что сейчас ты знаешь, почему я не позволил тебе
подобраться слишком близко ко мне. Ты видишь, какой я? То что мы сделали, было
удивительным. Сногсшибательным, если честно. Но есть что-то большее в том, что ты
позволяешь другому человеку остаться в твоей постели.
– Понятно. Но…
– Подожди. Я знаю, что ты собираешься сказать. Ты не похожа на тех, о ком я сейчас
говорил. Теперь, я знаю это наверняка. Черт, я и тогда это знал. Сейчас для меня это как
рефлекс. Я не должен был этого делать. И я сожалею, что повел себя так с тобой.
Мы некоторое время молчали. И я хотела поцеловать его, более того, я хотела, чтобы
он поцеловал меня. Но он этого не сделал.
– Теперь, - сказал он. – Делись своим багажом. Мы заключили сделку.
– Я знаю. – Я сделала вдох. – У меня были отношения с парнем, в течение трех лет, в
Огайо. Я была на том же пути, что и мои мама и сестра – найти парня, выйти замуж, родить
детей. Я нашла парня, но оказалось, что он нашел себе других девочек тоже.
Макс нахмурился.
– Трех других, если быть точной, – сказала я. – О первых двух я узнала одновременно.
Прежде, чем я набралась смелости разорвать наши отношения, я узнала и о третьей. И для
меня это было последней каплей.
– Но разрыв был не простым, – сказал Макс, как будто уже это знал, но это было
невозможно. Вероятнее всего, он просто догадался.
Я протяжно выдохнула.
– Совсем плохо. Я никогда не видела его настолько злым. Я не боялась его, но больше
никогда не хотела видеть. Я перестала гулять с друзьями, боясь наткнуться на него. Я ходила
в торговый центр и волновалась, что он будет там, и мы начнем ругаться. Он постоянно мне
звонил, писал сообщения, умоляя меня его простить. Одной ночью, он пришел к нам в дом –
я жила с родителями – и мой отец был вынужден вызвать полицию, чтобы избавиться от
него. После этого стало еще хуже.
– Он стал тебя преследовать.
– Ага. И, вот однажды он появился в моем доме, когда родителей не было дома. Я
была на кухне, за столом разбирала письма и резюме. Обычные дела. И он просто вошел
внутрь. Прямо на кухню, через дверь, которая ведет в задний двор.
36
Макс наклонился вперед, ближе ко мне. – Иисус, Оливия.
Я была немного подавлена от разговора об этом. Макс положил руку на мою ногу,
подбадривая меня, немного ее сжал.
– И, - сказала я, сражаясь со слезами. – Он сказал мне, что пришел просто поговорить, и я ответила ему, чтобы он уходил. Он отказался. И тогда я встала и кричала на него, что я
собираюсь позвонить в полицию. И когда он обошел стол, прежде чем я поняла, что
происходит. Он зажал меня у стены и сказал – слова, которые я никогда не забуду: - Я никогда
не позволю тебе любить еще кого-то. На что я ответила: – Я тебя не люблю.
Макс вскинул брови. И на долю секунды я подумала, как удивительно это было. Он
был писателем, сценаристом, успешным создателем фильмов, и сейчас он был прикован к
моей истории.
Мне нужно покончить с этой историей. Я ненавидела думать об этом, и еще более
разговаривать об этом.
– И он поднял руку и замахнулся, как будто хотел ударить меня в лицо. Боже, это был
гнев, я видела в его глазах… это было ужасно. Я никогда не видела его таким. Я вообще не
видела никого в таком состоянии.
– Он ударил тебя, Оливия?
Я покачала головой.
– Нет. Я просто сползла вниз по стенке. Упала на пол, истерически рыдая. Я не знаю,
что могло произойти, если бы он не остановился или… Я просто осталась на полу и через
несколько минут я видела его ботинки, которые повернулись в другую сторону. И он ушел
прочь. Просто ушел. Ничего не сказав.
Макс придвинулся ко мне и обнял меня.
– Ты второй человек, которому я это рассказала. – Сказала я.
Он опустил голову к моему плечу и поцеловал его. Затем он посмотрел вверх,
положил палец мне на подбородок, и повернул мое лицо к себе.
– Мне очень жаль, Оливия.
– Это не твоя вина.
– Нет, я о том, как я обошелся с тобой той ночью.
– Оу, ну, это твоя вина. – Я улыбнулась.
К счастью, у Макса было чувство юмора и он понял мой саркастичный ответ.
Мы молчали в течение нескольких секунд, и потом он озвучил самую лучшую идею,
которую я слышала за последнее время.
– Я не собираюсь просить тебя разрешить мне остаться у тебя, или просить тебя
поехать со мной. Сейчас я уеду домой, и завтра я заеду за тобой, и мы пойдем на свидание –