- Вик, ты как? - обеспокоенно поинтересовалась блондинка у друга.
Она спрыгнула с подоконника и подошла к другу. Застыла возле него, не зная, как лучше поступить. Осмотреть место удара или же сделать вид, что всё в порядке.
Всего несколько ударов, а у неё было такое ощущение, что она видела самый яростный бой в своей жизни, хотя раньше при ней дрались даже хуже. Вплоть до переломов. Но там были совсем детские эмоции и обиды, хоть и приводили они к таким печальным последствиям. А здесь одна сплошная холодная и расчётливая ярость.
И это было намного страшнее!
Вик всё так же смотрел вниз, но дыхание почти выровнялось. Маша положила руку ему на плечо, отчего парень сперва дёрнулся, а после накрыл ладонь девушки своей и замер, впитывая в себя этот момент их близости. Дёмина всё-таки не выдержала и прижалась к парню всем телом, обнимая того за шею.
Волков на миг растерялся от такого внезапного порыва нежности желанной девушки. Он осторожно обхватил её талию, прижимая ближе к себе и зарываясь лицом в длинные золотистые волосы. Как же это тяжело - изо дня в день быть с ней рядом и не сметь прикоснуться, видеть её печальные взгляды, обращённые в сторону Ника, когда никто не видит. Никто, кроме него…
Может он бы и предпринял попытки завоевать её сердце, если бы не понимал всю их бесплотность. Вик ещё в тот вечер, когда поцеловал Машу, прекрасно увидел в её глазах свой приговор: быть ему лишь другом для неё. И как бы он ни желал иного - того не будет. И что бы эта рыжая Таня ни говорила, его настойчивость и попытки сблизиться, наоборот, лишь оттолкнут девушку от него. Но и подпускать к ней Ника молодой человек был не намерен. Ничего хорошего из этого не выйдет.
Хотя по началу Волков надеялся, что его брат поймёт истинность своих чувств, но этот идиот, вместо того, чтобы изменить своё отношение к Марии, воспринял возникшие эмоции с агрессией. И при этом на него, Вика, Ник тоже стал срываться.
Ревнует, но ни за что не признается в этом даже самому себе!
А в последние дни с ним вовсе стало невозможно общаться. И если на людях они ещё сдерживали себя, и для всех окружающих между ними всё было хорошо, то наедине обстановка накалялась до предела. И сегодня Огнев перешёл ту грань, когда чувства одержали верх над разумом. Уже через пару часов брат осмыслит произошедшее, вот только как раньше уже всё равно не будет.
Именно поэтому Волков уговаривал Марию присмотреться к другим парням. Раз уж сам не смог стать её молодым человеком, то надеялся, что кто-нибудь другой заинтересует девушку достаточно сильно, и она сможет сопротивляться своим чувствам и двигаться дальше. А с Ником он бы как-нибудь разобрался. Хотя, судя по сегодняшнему его срыву, всё гораздо серьёзнее, чем казалось в начале.
Вик никогда ещё раньше не видел, чтобы брата так на ком-то клинило. И причина этого сейчас стояла и прижималась к нему.
- Ты как? - спросил он у неё, ласково поглаживая по спине.
- Я? Нормально. Просто испугалась. Вы с такой яростью набросились друг на друга...
Ладони Маши смяли его футболку на груди в нервном жесте.
- Ничего. Всё закончилось. Нам это надо было, поверь. Зато завтра мы снова будем общаться нормально, - чуть улыбнулся Волков, приподнимая личико девушки за подбородок. - Поехали домой?
- Ага, - только и кивнула Дёмина. - Только, Вик... - тут златовласая красавица замялась.
- Ты по поводу братьев? - правильно понял её заминку молодой человек, и Мария снова согласно кивнула. - Давай тогда по дороге расскажу, идёт?
- Хорошо...
- Скажем так, это меньшее, что я могу для тебя сделать, учитывая своё безобразное поведение, - подмигнул Волков ей и направился, прихрамывая, в сторону выхода.
ГЛАВА 11
ГЛАВА 11
Никита влетел домой и зло захлопнул дверь за собой. Нервным движением бросил ключи на специальный столик у входа. Те по инерции проскользили по всей поверхности и упали на пол, но парень даже не обратил на это никакого внимания. Не раздеваясь и не разуваясь, он прошёл к бару и плеснул себе виски в стоящий рядом бокал. Выпил всё одним махом и повторил порцию. После чего вышел на балкон и замер, глядя в небо. Его это всегда успокаивало, ещё с самого детства. Единственное, что помогало привести эмоции в порядок.
Помнится, в день, когда его мать ушла, Огнев всю ночь просидел на террасе второго этажа их поместья, но так и не пролил ни одной слезинки. А до того эта дура ему позвонила и наговорила всяких гадостей об отце, сказав, что они с ним ей больше не нужны, и она нашла себе другого. Мальчику десяти лет тогда показалось, что мир сошёл с ума.