– Думаешь, я снимаю Кертиса потому, что запал на него? – Бен так изумляется, что едва не роняет планшет с графиком.
– Ну, какая-то одержимость в этом точно присутствует. – Я уклончиво пожимаю плечами, показывая тем самым, что могу и ошибаться.
– Я работаю над документалкой.
– О безупречном прессе Кертиса?
– Нет же! – Он едва сдерживает смех. – За исключением присутствующих, едва ли кто-то еще сочтет это интересным.
– Уверена, что этот фильм найдет своего благодарного зрителя.
– Профессоры по классу режиссуры Южно-Калифорнийского университета явно не из их числа.
Я поднимаю взгляд от чеков.
– Вот, значит, куда ты поедешь учиться осенью?
– Ага, – говорит он обыденным тоном, как будто не видит ничего особенного в том, что его приняли в одну из лучших киношкол страны. Я добавляю этот кусочек информации к уже имеющимся у меня, из которых пока не удается сложить целостную картину. Бен – целеустремленный создатель документального фильма.
– Я думала, в киношколе одни мрачные угрюмые типы учатся, – заявляю я, ожидая услышать в ответ какое-нибудь беспечное замечание, но Бен смотрит на меня в упор.
– По временам я тоже бываю мрачным и угрюмым.
Понятия не имею, говорит ли он серьезно или шутит. Оказывается, я не в состоянии понимать его с полуслова, как изначально счи-тала.
На некоторое время воцаряется тишина. Я вдруг понимаю, что он не до конца ответил на мой вопрос. Желая удовлетворить свое любопытство, я предпринимаю новую попытку и спрашиваю:
– Так зачем ты снимаешь Кертиса?
Бен удивленно смотрит на меня. Должно быть, дело в том, что это первый вопрос, который я задала не по работе.
– Все студенты-первокурсники киношколы должны обязательно пройти класс режиссуры. Он уже стал легендой. Говорят, что именно после него отсеиваются те, кто не способен работать под давлением. Первое задание – снять пятиминутный фильм, используя только камеру телефона и базовую программу по редактированию. Нужно «рассказать захватывающую историю о летнем отдыхе». Свою я решил посвятить Кертису, готовящемуся к Мировому кубку по кайтбордингу.
– Это же…
– Да, это истинная правда.
Что ж, это куда больше похоже на истину, чем моя первоначальная теория. Хотя несколько фоток пресса не помешали бы.
– Поражаюсь, как спокойно он относится к съемке. А ему нужно будет… что-нибудь говорить?
– Да, я могу помочь ему раскрыться. Нужно только задать правильные вопросы.
Я раскладываю регистрационные листы по отдельным папкам, гадая, отчего это Том не купит в хижину ноутбук.
– А это нетрудно?
– Правильные вопросы – это своего рода врата, но главное в том, что люди сами хотят пооткровенничать. Центр удовольствия у нас в мозге оживляется сильнее, когда мы говорим о самих себе, нежели чем на любую другую тему.
– Это настораживает, так как ведет к нарциссизму.
Бен лишь плечами пожимает.
– У каждого есть своя история, и в глубине души большинство людей хотят найти себе благодарного слушателя.
Еще один кусочек головоломки касательно Бена встает на место. Все эти разговоры, что он заводит с людьми на пляже, имеют куда более серьезную подоплеку, чем чрезмерная общительность. Он собирает истории, маленькие детали жизни, важные для других, потому что иначе просто не может.
– И что это за волшебные вопросы такие? – спрашиваю я.
Он загадочно сверкает глазами.
– Если я сейчас расскажу, то уже не смогу задать их тебе позднее.
У меня внутри все сжимается. Я вовсе не собираюсь становиться следующим подопытным кроликом Бена.
– Что ж, желаю удачи, – легкомысленным тоном заявляю я.
Вот почему лучше не привлекать к себе внимания.
Глава 7
Флуоресцентное освещение «Таргета»[3] медленно высасывает из меня душу, пока я иду по проходу вместе с Ниной. На прошлой неделе она узнала, что ее тоже приняли в Университет Колорадо. Следовательно, наша мечта о совместном проживании наконец-то воплотится в реальность.
Если, конечно, не подеремся, решая, какая кровать кому достанется.
– Я думала, мы с тобой не из тех, кто будет ссориться из-за комнаты, – говорю я, когда Нина останавливается перед витриной товаров для дома, которой отлично подходит описание «розовый сад под мухой».
– Я тоже так думала, – соглашается Нина. Упругие кудри пружинят по обеим сторонам ее лица в форме сердечка. Никому и невдомек, что за миловидной внешностью скрывается изощренное чувство юмора. – Пока не увидела, какое тут все симпатичное. Как насчет морской темы? – Она указывает на синее одеяло с якорями. – Можем взять те красные подушки.