Виктор помогал, но Лебедева строго посмотрела в его грустно-виноватые глаза и продолжала нужную ей, и другим людям работу. Вышел батюшка – молодой симпатичный в ласковой мягкой ржавенькой бородке вокруг выступающих щёк. На нём чёрное длинное платье и норковая шапка. Привычно-ловко перекрестил Лебедеву, и сунул ей к лицу руку с редкими рыжими волосками – проволочками на пальцах. Валя зачем-то приблизила свои горькие, от прошедшей скорби, губы к теплым пальцам незнакомого человека – попа.
Виктор зло выщелкнул окурок в сторону лежащего в снегу куполка будущей звонницы, и пошел жить другой жизнью, для братьев той, которая продолжала ухаживать за церковным крыльцом.