Рис. 22 – голова мужчины в зеленом сланце, в Египетском музее, Берлин; по anon. The Art of Ancient Egypt, Phaidon Press, Vienna, 1936, Plate 166.
Рис. 23 – портрет Рахотепа, Каирский музей, по Schäfer, H., and Andrae W., Die Kunst des alten Orients, 1925, p. 222.
Рис. 24 – гипсовая маска из мастерской скульптора Тутмоса, Statlisches музей, Берлин. Schäfer and Andrae, p. 339.
Рис. 25 – статуя во владении лорда Карнавона, фронтиспис, Journal of Egyptian Archaeology, vol. 7, 1917.
Все богатство нынешнего иллюстративного материала из египетского искусства можно разделить на два класса – условные изображения и портреты. Последние демонстрируют определенный и узнаваемый тип – стройный и выносливый, с узкими бедрами и небольшими руками и ногами. Голова и лицо принадлежат к ровно очерченной изящной средиземноморской форме.
Эти портреты, с другой стороны, в особой степени демонстрируют две вещи: значительное индивидуальное разнообразие как по строению тела, так и по форме головы и лица среди долихоцефалов и мезоцефалов, а также то, что многие из чиновников, придворных и жрецов, представляющих верхний класс египетского общества (но не члены семьи фараона), особенно длинноголовые, были похожи на современных европейцев. Возможно, тому причиной тот факт, что египетский нос обычно не имел высокого корня, как у месопотамцев, как они изображали в своем искусстве; а также, возможно, из-за того, что портреты, по крайней мере людские, демонстрируют бо́льшую угловатость линий и форм, чем условные изображения.
Возможно, у царских семей было некоторое отличие по типу, ибо правители часто имеют крайне долихоцефальную форму головы в сочетании с покатым лбом и сильной орлоносостью, с весьма вывернутыми ноздрями, типичный пример чего можно видеть у известной мумии Рамзеса III и нынешнего императора Эфиопии Хайле Селассие. Этот тип, вероятно, появился в древнейшие времена с истоков Нила.
Пигментация египтян была обычно смуглой; на условных изображениях мужчины представлены красным цветом, а женщины часто более светлым и даже белым цветом. Хотя волосы почти всегда неизбежно черные или темно-каштановые, а глаза карие, Хетеп-Херес II из четвертой династии, дочь Хеопса, строителя великой пирамиды, показана на цветном барельефе своей гробницы как определенная блондинка. Ее волосы окрашены в ярко-желтый цвет с красными горизонтальными линиями[166], а ее кожа белая. Эта самое древнее в мире свидетельство светлой пигментации. Позднее египетские рельефы, однако, часто представляли ливийцев светлыми[167], а в древнеегипетские времена территория ливийцев простиралась до самой дельты. Египетские картины иностранцев весьма точны; кроме ливийцев, у которых были нордическими как черты, как и пигментация, также показаны азиаты с выдающимися носами и вьющимися волосами, народы моря со Средиземноморья со светлой кожей и более отчетливыми чертами лица, чем египтяне, а также негроиды. Очевидно, светлая пигментация Хетеп-Херес II скорее принадлежала дельте и ее связям с востоком и западом, нежели собственно Египту, потому что она никогда не повторялась в качестве важной детали, типичной для египтян. Средиземноморская пигментация египтян, видимо, несильно изменилась за последние пять тысяч лет.
5. Северная Африка в неолите
Учитывая важность Северной Африки как одного из двух главных коридоров неолитического проникновения в Европу, крайне печален тот факт, что здесь найдено очень мало человеческих останков. Небольшое количество черепов из Редеефа и Тебессы около границы Алжира и Туниса – это единственные описанные неолитические находки, в которых мы можем быть уверены[168].
Все они принадлежат к той разновидности средиземноморского типа, которую мы уже видели в Мугем: низкий рост, тонкое тело, долихо– и мезоцефалия. Они в целом меньше большинства древних египтян и более короткоголовы, чем маленькие бадарийцы. Их нельзя вывести из собственно Египта или любой известной популяции дельты, если несколько уже упомянутых меримдийских скелетов можно рассматривать в качестве типичных для этой области. Эта небольшая и географически ограниченная группа является локальной формой средиземноморского типа той же самой разновидности, которая, вероятно, ранее пересекла пролив, проникнув на Иберийский полуостров.