И что за потрясающий вид его там ждал! Он заморгал, не веря своим глазам, созерцавшим очертания Парижа на линии горизонта.
– Париж? – сказал Реми, когда к нему вернулся дар речи. – И всё это время я был прямо рядом с Парижем? Ух ты! Он так красив!
– Самый красивый город в мире! – раздался голос.
Реми резко повернулся. Гюсто был снова с ним.
Реми разглядел Эйфелеву башню и Нотр-Дам, а затем его глаза нашли достопримечательность, совершенно заворожившую его. Это был ресторан Гюсто, лишь в паре кварталов.
– «У Гюсто»? – благоговейно молвил Реми. – Ты привёл меня к своему ресторану?
– Похоже на то, – ответил ему Гюсто. – Да, точно! Всё так и было, это я привёл тебя сюда!
– Я должен сам это увидеть! – радостно закричал Реми, бросившись к ресторану.
Гюсто последовал за ним.
На кухне «У Гюсто» несколько поваров готовились к вечерней кулинарной гонке. Хорст, Лало, Лярусс и Колетт были заняты готовкой супов, салатов, суфле и прочих замечательных блюд.
Неприятный на вид человечек маленького роста в высоченном поварском колпаке зашёл на кухню. Это был Живодэр, главный на кухне.
– Эй, босс! – радостно позвал Лярусс. – Смотрите, кто к нам пришёл! Это Лингвини, мальчишка Ренаты.
Лингвини, худенький, с виду нервный подросток, встал со стула, попутно опрокинув его.
– Совсем уже взрослый, а? – сказал Лярусс. – Ты помнишь Ренату, старую подругу Гюсто? – спросил он затем у Живодэра.
Очевидно было, что Живодэр понятия не имел, о чём толкует Лярусс.
– А... точно, – наконец сказал он. – Искренне благодарим за визит. Как поживает...
– Моя мама? – переспросил Лингвини. – Хорошо... ну то есть нет, ей становится лучше, то есть... к-хм... – В смятении он умолк.
– Она умерла, – закончил за него Хорст.
– О, мои соболезнования, – сказал Живодэр.
– Не стоит, – ответил Лингвини. – Она верила в небеса, так что она в надёжных руках. Ну, в плане жизни после смерти, – добавил он неловко и передал Живодэру запечатанный конверт. – Она оставила это вам, – объяснил Лингвини. – Думаю, она надеялась, что это как-то поможет. Мне. Ну, с работой. Здесь.
– О, конечно! – сказал Лярусс. – Гюсто точно не был бы против. Уж кого-кого, а сына Ренаты...
Тут его прервал Живодэр:
– Что ж, да-да-да, мы можем положить это в архив и потом, если найдётся подходящая вакансия...
– Но мы уже приняли его на работу, – сказал на это Лярусс.
– Что? – прошипел Живодэр. – Да как вы смеете нанимать кого-то без моего ведома?
– Нам нужен был уборщик, – прояснил ситуацию Хорст.
Живодэр успокоился.
– Ах, уборщик. Ну хорошо. – И он осклабился в притворной улыбке. – В таком случае рад, что всё у нас получилось.
В то время как Хорст выдавал Лингвини его колпак и униформу, подросток громко сглотнул. Во что он только что вляпался?
Пока происходили эти события, Реми вместе с парящим рядом Гюсто лежал, распластавшись, на панели застеклённой крыши кухни.
– Не могу в это поверить, – выдохнув, произнёс Реми. – Настоящая изысканная кухня, и я на неё смотрю.
Гюсто усмехнулся:
– Ты читал мою книгу. Посмотрим, много ли ты усвоил, а? Кто здесь шеф?
Реми указал на Живодэра:
– Вот этот.
– Замечательно. Кто следующий по старшинству?
– Сушеф, – ответил Реми, указав на Хорста. – Сушеф ответственен за кухню, когда шефа в ней нет.
– М-м, – одобрительно кивнул Гюсто.
Реми продолжил называть, кто есть кто на кухне, восхищённый тем, что может показать свои познания. Гюсто был впечатлён.
– А ты смышлёный грызун. Так, а это кто такой? – указал он на Лингвини, нового уборщика, который в тот момент яростно скрёб сковородку.
– Он? Да никто, – пренебрежительно ответил Реми.
– Совсем не никто, – поправил его Гюсто. – Он важная часть кухни.
– Он – посудомойщик или что-то такое, – сказал Реми. – Он моет тарелки или выносит мусор. Но он не готовит.
– Но он мог бы, – сказал на это Гюсто.
Реми взглянул на Гюсто и усмехнулся. Так уж будто бы и мог?
В этот момент Лингвини случайно опрокинул с плиты кастрюлю супа. В панике он немедленно поменял кастрюлю и вытер лужу шваброй.
– Откуда ты знаешь, что нет? – спросил Гюсто. – Помнишь, что я всегда говорил? Готовить может каждый.
Реми в ответ только закатил глаза:
– Ага, конечно. Каждый может. Но это не значит, что каждому стоит.
– Однако это его не останавливает, – сказал Гюсто, указывая на Лингвини. – Видишь?