— Это вариант! — Святослав таращился, не отрываясь, на молодого богатыря, с сомнением зыркавшего то на него, то на воеводу. После сегодняшнего дневного происшествия тому явно было непросто принять нелёгкое решение оставить свою семью и уехать в дальний поход, на княжье задание.
— А ещё можно пустить слух, — Емельян хитро прищурился, косясь на Ратибора, — будто мало того что охрану у вашей избухи удвоили, так ещё и сам ты там заперся со своими! Мы же всё равно из города уезжаем, кто проверит⁈ Ну а при таком раскладе, коли будут думать, что ты дома безвылазно сидишь, кто к твоим сунется⁈
— Ты, Емеля, совсем, что ль, сбрендил⁈ — Ратибор мрачно разглядывал веснушчатую физиономию княжьего племяша. — За моей ряхой приходят всякие дуралеи умалишённые, бывает, по несколько раз на дню в последнее время! Ты хочешь, чтобы они все ко мне в лачугу ломились, коль слушок такой пустить, как ты предлагаешь? Как раз в тот час, когда я отчалю на задание княжеское?.. Ты ку-ку, что ль?
— Ой, — Емельян растерянно захлопал очами. — Это я не подумавши… Но тогда, наоборот, пустим слух правдивый, что ты отбыл из Мирграда! Как раз по поручению важному! А на сколько и когда, умолчим, вот и всё! Крысёныш наш выдал себя, значится, более не опасен, а люди будут знать только то, что мы им сообщим! Соответственно, никто и ломиться в хоромы ваши не будет да рыскать по столице в поисках твоей приметной тушки! Если тебя нет в граде, то и семью твою пропадает смысл похищать в качестве приманки, ибо ты всё равно же далече находишься и ведать не ведаешь, что приключилась за напасть… Ну как, пойдёт такая загогулина⁈ — юный прощелыга с робкой надеждой вылупился на своего могучего товарища.
— Пойдёт, а?.. — Святослав, а вместе с ним и все в обеденном зале выжидательно уставились на Ратибора.
— Пойдёт… — оглядев своих приятелей, наконец, с неохотой пробасил тот, после чего поднялся из-за стола, закинул секиру на плечо и, грозно зыркнув напоследок, зловеще проворчал, переводя взгляд с Яромира на князя: — Но если, не приведи Сварог, вы не углядите за моими… Головёнки ваши бестолковые откручу обоим!.. Я сказал! — пудовый кулак глухо опустился на столешницу, мигом её переломив пополам. Опять раздался грохот сыплющихся на пол кувшинов, тарелок да подносов.
— Да чтоб тебя, шатун рыжий!.. Вычту из жалования!.. — только и смог прогундосить ошарашенно Святослав. — Причём за оба стола! И кружку!.. И за остальную посуду, косолапый буреломец!.. А также за моё испорченное настроение, слышишь⁈ — нервозно бросил правитель Мирграда в широченную спину уже хлопнувшего дверью в трапезную богатыря, шустро направлявшегося прочь из замка.
— Доведёшь ты так дядю как-нибудь, медвежонок, — несмело молвил Емельян споро топающему на выход из терема хмурому Ратибору. — Осерчает он на тебя да сошлёт опять на заставу какую аль подальше куда…
— Емелька прав, дружище, — поддержал княжьего племяша Мирослав, бредущий рядом. — Пыл-то поумерь свой! Только вроде ваша предыдущая склока поутихла, так ты по новой начинаешь…
— Я начинаю⁈ — Ратибор резко остановился и, обернувшись, насупленно вперился взглядом в русоволосого мечника. — Ко мне домой пришли, Мирка, ты врубаешься или нет⁈ За моими заявились, за Марфой, Буреславом и Властой! Припелёхай я на пару минут позже, быть бы беде, понимаешь⁈ Себя на моё место поставь! Если бы к тебе так заявились эти твари немытые, без приглашения, что бы ты чувствовал и как себя вёл, а⁈
— Тут не поспоришь, Ратик, — встрял между ними Емельян, — но всё же благополучно разрешилось, зачем нагнетать…
— Вы чего, воины, цапаетесь меж собой, что ль⁈ Печальное зрелище!.. — раздался удивлённый девичий возглас. Недалеко от них, шагах в десяти стояла изумлённая Лютега, супруга Святослава, нос к носу столкнувшаяся с друзьями в одном из извилистых коридоров дворца княжьего, где не к месту и затеяли ненужный спор приятели. Двадцати пяти лет от роду, высокая белокурая красавица в ладно сшитом по фигуре бирюзовом шёлковом сарафане, богато украшенном заморским жемчугом, неспешно прошествовала к враз замолчавшим друзьям и, смущённо улыбаясь, остановилась напротив Ратибора.
— Ты уж прости меня, Ратиборушка! — виновато произнесла обворожительная княгиня, кокетливо наматывая на указательный пальчик один из своих золотистых локонов. — Неправа я была, когда на ведунью старую накричала, а опосля и тебе нагрубила! Столько всего навалилось в тот час недобрый… Хворь мужа нежданная совсем из колеи выбила… Не в себе я была, понимаешь? Надеюсь, без обид, рыжик?