Туман начал редеть. Зловещее карканье раздавалось всё реже, лишь были слышны хлопки тяжелых крыльев где-то высоко над головой.
– Ай! – Ратибор споткнулся, но на ногах устоял. Вот опять кочка. Откуда она тут? Ноги дрожали и подгибались от страха, сил бежать не было, он сидел на земле, утирая расцарапанный ветвями нос.
– Надо спрятаться, – прошептал он про себя стал озираться по сторонам. Лес был всё тот же, но в его душу закралось смутное чувство – что-то изменилось.
– Это не тот лес, в который я забежал, – размышлял он вслух.
Массивные стволы деревьев, уходившие кронами вверх, стояли стройными рядами, прижавшись друг к дружке как темное воинство. Своими ветвями они пере-крывали свет необычно яркой Луны. Они же, видимо, не позволили преследователю продолжить погоню – ему сейчас было просто не добраться до мальчика сквозь густое сплетение ветвей.
Но всё же медлить было нельзя, и Ратибор, наконец, решился. Слева от него показались заросли кустарника. Повертев головой в попытках понять, где сейчас кружит ворон, мальчик, прижимаясь к земле, на карачках стал пробираться в эти заросли.
На его удивление пролезть оказалось очень просто.
– Надежное же ты себе выбрал укрытие, – с насмешкой проговорил он.
Но делать было нечего: «Отсижусь, а дальше по-смотрим», – решил он, озираясь по сторонам.
Сидя в кустах у одиноко стоящего дерева, Ратибор-то и услышал тот самый пугающий хруст веток, после которого последовало предупреждение о приходе неизвестного Бабайки и обидная шишка на лбу…
«Шишка-мишка, Ванька-встанька…» засело в голове и не давало покоя. Оберег снова начал разгораться теплом. Неожиданно, как не своя, пришла идея: «Нужно выбираться».
Как будто прочитав его мысли, сверху раздался ко-кетливый девичий голосок:
– Ну, ты долго там ещё сидеть будешь? Мне скучно. Давай играть!
– Это ещё кто, – прошептал мальчик, благоразумно решив спрятать оберег под рубашку, и посмотрел наверх.
На ветви дуба, который служил мальчику пристанищем, практически касаясь беглеца своими ножками, сидела девочка. На лице Ратибора застыло удивление: совсем недавно её тут не было, да он и не слышал, как она появилась: вокруг кусты, а может она тоже тут пряталась? Или…
– Это ты шумела в кустах и кидалась шишками? – грозно спросил мальчик.
– Шишками? – она фыркнула. – Вот еще, делать мне больше нечего! – При этом девочка продолжала расчесывать рукой свои длинные волосы, считая это занятие куда интереснее, чем кидаться в испуганных мальчишек всякими там шишками.
Поправив платье, она продолжила:
– Я пришла, услышав вашу возню. Мне было скучно, – она потянулась, сладко зевнув. – Старшие ушли в Явь этих пугать, – махнув куда-то неопределенно рукой. – А меня не взяли, «мала ещё» говорят.
– Куда-куда ушли? – не понял Ратибор. Он отметил, что девочка была его ровесница, но при этом что-то взрослое проскальзывало в её манере говорить и держать себя.
– В Явь – мир людей, – тут она, перестав расчесы-вать свои волосы, пристально уставилась на собеседника, после чего, взвизгнув, вскочила ногами на ветку дерева, на которой сидела, и спряталась за его ствол. – Ты не навий!!! – в глазах девочки застыл страх.
– Я не что? Я не кто? – мальчик встал на ноги. – Го-вори понятнее, ты сама-то кто такая?
Девочка, раздумывая как поступить, ловко спрыгнула с дерева, встала перед Ратибором, в её глазах горел искренний интерес.
– И правда не навий, – она стала тыкать собеседнику в грудь свой маленький холодный пальчик. – Живой-живой, – девочка хлопала в ладоши и выплясывала вокруг него.
«Вот влип», – подумал Ратибор, и где-то в глубине сознания всплыло, как будто не его это были мысли:
Живой-живой.
Нырни в омут с головой.
Живой-живой,
Заберу тебя с собой.
Видимо, всё это он проговорил вслух, потому что девочка резко перестала прыгать и ещё более удивлен-ными глазами, чем ранее, уставилась на Ратибора.
– Откуда ты знаешь нашу русаличью песню? – она взяла его за плечи, но отдернулась, как от огня, и удив-ленно посмотрела на свои краснеющие руки. – Твоя ру-башка жжется!
– Ру-ру-русалка??? – мальчик попятился. Когда-то давно Ратибор слышал от бабушки, что русалки – это души утопленниц, не нашедшие себе покоя.
Тем временем на берегу речушки рядом с праздничной поляной. Два парня пробирались по зарослям прибрежной травы, хлюпая по воде. Один из них шипел на друга.
– Тише ты ! Услышат – вопить начнут!
– Сам тише, – шедший следом был более неповоротлив и шумел при каждом шаге, как ни старался ступать незаметнее. – Ты точно уверен, что девки уже пошли купаться?
– Да точно-точно, недавно тут голоса были, кто, как не девки-то? Подумай сам, Яробор.
Тот неодобрительно смотрел товарищу в спину.
– Ходута, ежели чего не так – задам тебе трепку, хлюпаем тут, аки водяные. – Но Ходута даже не заметил угрожающего тона, всё его нутро было устремлено к воде: поглазеть на девок.
И вот долгожданный миг, Ходута аккуратно раздвинул высокую траву у самой кромки воды, стараясь при этом не шуметь, хотя у него не особо получалось. Ладони саднили, трава резала плоть, не желая пропускать вторгшихся в ее вотчину. За спиной пыхтел Яробор. Конечно, он не признавался, что хотел увидеть купание девок, и всю дорогу говорил, что пошел за компанию. Сейчас же, разумеется, из-за спины друга ему было ничего не видно, поэтому парень уже жалел, что не пошел первым, а отправил товарища, дабы не получить по лбу от разъярённых купальщиц, если их заметят.
– Ба! – досада сквозила в голосе Ходуты. – Никого!
– Вот я тебе… – но Яробор не успел договорить, из воды раздался смешок.
– Ты слышал?
– Тссссс.
В воде начали плескаться, некоторые брызги долетали и до затаившихся парней.
– Вот свезло-то.
– Да ты дай мне посмотреть – Яробор пытался сдвинуть друга.
– Ой, гляди, – он даже слега привстал на носочки, чтобы лучше видеть, и сам стал хорошо виден с реки.
– Осторожней, чтобы не заметили!
– Что же вы, трусишки? – озорной девичий голос насмешливо подтрунивал над парнями. – Выходите к нам, а то мы заскучали.
Над сходнями к воде показались две мокрые девичьи головы, они переглядывались между собой, озорно посматривая на парней.
– Какие вы забавные, небось целоваться пришли.
– Чего сразу целоваться-то? – Яробору наконец-то удалось протиснутся вперед Ходуты и он смог рассмот-реть лица говорящих с ними девушек. Парень очень стеснялся, но старался не показывать виду, хотя краска на щеках, хорошо видимая в лунном свете, говорила сама за себя.
– Ну не хотите как хотите, – девушка демонстративно стала опускаться в воду.
– Как же не хотим! – Ходута толкнул в бок друга, на что при иных обстоятельствах не решился бы, видать, сейчас он был очень взволнован и осмелился на такое. – Давайте целоваться! – Парень взбежал на сходни и лег на доски, чтобы быть на одном уровне с девушками. И начал тянуть губы для долгожданного поцелуя, разумеется, закрыв при этом глаза.
– Вот принесешь нам Цветок Папоротника – поцелуем, – громко хохоча и расплескивая воду, девицы оттолкнулись от сходней и поплыли прочь.
Только показалось, что из воды то и дело появляются рыбьи хвосты вместо ног.
– Куда это они?
– Ты еще не понял, дурень? – Яробор, ставя друга на ноги, потряс его за плечо. – Это же русалки! Слава Богам, нас с собой не утащили.
– Цветок Папоротника, значит, – казалось, что Ходута даже не слышал друга. – Будет им Цветок Папоротника!
Берегиня
– Меня Берегиней зовут, – девочка шмыгнула носиком. – Прежнего своего имени я не помню.
Они с Ратибором сидели, прислонившись спиной к дереву, с любопытством смотря друг на друга. Первый страх прошел и сменился обоюдным интересом: когда ещё безбоязненно пообщаются русалка и всамделишный живой.