Меж болотищами Семаргл уходил вперед, рыскал по сторонам, оглядывая и обнюхивая окрестные заросли, своим видом подсказывая, что посторонних близко нет. Не доходя версту до града, я укрыл Жара в густом кустарнике на островке сухой земли посреди топей, наказал стоять тихо и не шуметь, а сам с Семарглом бесшумно двинулся к граду, мысленно благословляя бронь. Легкая, не стесняющая движений, не брякнет металлом – в самый раз для наворопника, решившего подкрасться незаметно.
Я ошибся, когда сказал деду Микуле о том, что находники придут к граду сегодня ближе к вечеру. И было ворогов не две с половиной сотни, а гораздо больше. Прав был дед Микула, когда предположил что враг двинется к граду несколькими путями. Находники окружили град тесным кольцом. Но и я прав был в том, что те два отряда не успеют добраться до града к сему времени.
Зато Митрий успел вчера добежать до града, ударить в сполох, и предупредить родичей. Честь ему за то и слава.
Над окрестностями реял стук топоров и крики переговаривающихся находников, Язык у них был странным, каким то щелкающим, мне мало знакомым. Вороги разослали малые ватаги, рушили поскотину и делали из жердей лестницы. Ватага поболее ладила в ближнем лесу таранное бревно. Иные, под прикрытием стрельцов, валили в градской ров вязанки хвороста.
Над градским тыном мелькали головы родичей, посылающих стрелы в находников, гативших ров. Тут я помянул недобрым словом князь-старейшину Доброгнева. Достанется ему на орехи от деда Микулы, ежели останемся живы.
Подвесной мост не был поднят, цепи, тянувшиеся к надвратной башне, перебиты. Только врата (наконец то) были закрыты. Над вратами суетились стражи в медных шеломах, тащили на веревках тяжелый жернов. Над тыном поднимались дымки – родичи в медных котлах грели смолу.
Семаргл молча толкнул меня носом в руку, повел головой назад. Я припал к земле, затаился, приготовив метательный нож, но Семаргл успокаивающе вильнул хвостом.
– Это я, Ратин, – послышался гулкий шепот и в кустах появился дед Микула, – Опоздали в град пробираться. Теперь в него днем и курица не проскочит.
– А где Глая? – забеспокоился я.
– Там она, с Серком в тех кустах на островке, где ты Жара оставил.
– Ясно. Что, дедушка, делать будем?
– Ты сам как мыслишь?
– Я? Видишь, дед, там на нашем холме Велесовом людины сгрудились, шатер ставят. Оттуда иные людины по ватагам разбегаются, указания несут?
– В том и дело, Ратин, что не вижу – все перед очами плывет далее полусотни саженей. Слышу, как лес рубят, как хворостом ров забрасывают, но не зрят далеко очи.
– Мыслю, нужно дождаться начала приступа и пробиваться к холму незаметно. Предводителя стрелою или мечом достать. Без воеводы находникам труднее град на копье брать будет. Попробую в лесном плаще к холму не замеченным добраться и стрелить.
– Пробуй, Ратин. Без меня, понятно. Хоть тебя скрадыванию учил, сам не смогу. Ежели б мог видеть четко! А так и сам попадусь и тебя подведу. Свистом дашь знак, когда понадоблюсь.
– Я, деда, постреляю бояр ворогов, сколь смогу, потом назад возвернусь.
Глава 10. Неравный бой
Достал я плащ из холстины, Глаей в серо – зеленый цвет окрашенный, с пришитыми лентами узкими, где грязно – серыми, где желтоватыми. Тоже из холста. В том плаще я, бывало, к градским воям вплотную подбирался, и они меня не замечали. Набросил капюшон, спрятал под полу снаряженный лук с тулом и пополз потихоньку из кустарника. Находники все были делом заняты, где им поросшую травой кочку заметить, которая по лощинкам едва движется.
Подобрался к шатру на расстояние сотни сажен и замер, помянув Велеса. Не татями пришли находники… Они и бога своего принесли! В шатре прячут! Иначе, зачем из шатра дымок духовитый вьется от зелий заморских? И у входа в шатер чужой волхв маячит, знаки воеводе подает…
Значит, не только пошарпать хотят пришлые. Норовят остаться, на землю сесть. Искоренять будут всех без пощады.
Воевода находников оказался мужем среднего роста, с широкими плечами и движениями опытного воина. С сотни сажен было трудно разобрать выражение лица воеводы. Понял только, что не молод, носит темные вислые усы, длинные волосы с пробивающейся сединой выбиваются из под кожаного шелома.
Приказы он отдавал гулким уверенным басом, далеко разносящимся по окрестностям. И, насколько я понял, пользовался у остальных большим уважением, настолько быстро они бросались выполнять распоряжения.