– Не доверяешь мне, княгиня? – спросил он, не дождавшись ответа Ольги.
Его поврежденный глаз глядел весело и прямо.
– Как я могу доверять тебе, когда ты мужа моего на погибель бросил? – молвила она, не скрывая более чувств.
– Не я его бросил, – произнес Свенхильд с расстановкой. – Он меня прогнал.
– Что-о? – Ольге стоило больших усилий остаться на месте. Она лишь слегка приподнялась.
– То, что слышала, княгиня. Не хотел говорить. Думал, вернется Игорь – сам все расскажет. А оно вон как обернулось.
– За верную службу не гонят, – сказала Ольга, впившись взглядом в его лицо.
– Я вот тебе расскажу, что промеж нами было, а ты рассуди, – предложил Свенхильд, ничуть не смутившись. – Игорю мало одной дани показалось. Воеводы и дружинники стали подбивать его еще раз древлян потрясти. Завистники на моих людей указывали – мол, тоже хотим такое оружие и доспехи. Только где они были, когда мы Пересечен[13] с боем брали или уличей[14] по лесам гоняли?
– Ты не хвастай, ты дело говори, – предложила Ольга.
В этот момент она смотрела на дверь, за которой послышались громкие голоса, поэтому не заметила, как изменилось рыжебородое лицо Свенхильда. С усилием проглотив обиду вперемешку со слюной, он кашлянул в кулак.
– Правда твоя, княгиня, негоже воину хвастать. Но и на добро чужое зариться тоже не дело. Говорил я Игорю: мол, поехали домой, нельзя с одного теляти две шкуры драть за раз. Ему слушать надоело, и он сказал: «Сам поезжай, коли трусишь». Так и расстались. Но вражды меж нами не было. – Свенхильд медленно покачал головой. – Спор вышел, согласен. Я и теперь себя правым считаю.
– Что ж сразу не сказал? – спросила Ольга, смягчившись.
– Не хотел Игоря чернить, – ответил воевода, потупившись. – Он ведь владыка мой, отец и брат старший. Я за него…
Он не договорил. Ольга его не слушала, ее внимание снова привлек шум за дверью. Похоже, там не только бранились, но и дрались. В дверь ударили так, что она чуть не слетела с петель.
Бунт? Страх всплеснулся внутри Ольги и тут же осел, сменившись гневом. Доколе она властительница Киевской Руси, никто не смеет ей прекословить и противиться ее воле!
– Эй, гридни! – крикнула она, выставляя перед собой руку в широком обвисшем рукаве. – Ну-ка гляньте, кто там буянит!
Воины уже приготовились бежать к двери, как вдруг она распахнулась сама, впуская в палату растрепанного оборванного человека, в котором Ольга не сразу признала Ясмуда. За дверью толпились дружинники. Увидев княгиню, они отпрянули, но продолжали галдеть и совершать угрожающие движения.
– Возьмите его! – приказал Свенхильд. – У нас с княгиней разговор важный!
Двое или трое дружинников направились к Ясмуду, но негодующий возглас Ольги остановил их. Повинуясь ее приказу, гридни оттеснили толпу, затворили дверь и скрылись из виду, как будто их и не было. В палате остались только те двое, что безмолвно стояли за престолом. Оба заметно напряглись, когда Ольга встала и, выпрямившись во весь рост, начала наступать на стоящего перед ней Свенхильда.
– Ты почему здесь приказы отдаешь? – спросила она с тихой угрозой, вынуждая воеводу пятиться. – Или мое слово для тебя не указ?
– Что ты так разгневалась, княгиня? – бормотал он, не зная, куда девать руки. – Я просто думал, что нам здесь лишние уши ни к чему.
– А это я сама решу, – заявила неожиданно успокоившаяся Ольга и, переведя взгляд на Ясмуда, призывно махнула рукавом. – Поди сюда. Я вижу, били тебя? За что?
– За измену, – вставил свое слово Свенхильд, презрительно выставив вперед рыжую бороду. – Как думаешь, княгиня, почему древляне с остальными его не порешили?
Она предостерегающе подняла руку:
– Уймись, воевода. Не тебя спросила. Пусть сам за себя ответит. Подойди ближе, воин. Говори.
Поклонившись в пояс, Ясмуд выпрямился и сказал:
– Твоя правда, воевода. За измену меня били. Предателем считают мужики. – Его разбитая нижняя губа выглядела так, словно он ел спелые вишни и теперь вынужден беспрестанно облизываться. Под глазом багровело набрякшее пятно, обещающее превратиться в сливовый синяк. Несмотря на это, лицо его оставалось приятным для взгляда Ольги – вероятно, потому, что Ясмуд сохранял спокойствие. Он не выглядел как человек, которого только что поколотили, и держался тоже иначе.
14
Уличи – восточнославянское племя, населявшее в период VIII–X веков земли вдоль нижнего течения Днепра, Южного Буга и побережья Черного моря.