Прохор Матвеевич предпочитал носить сапоги, явно пренебрегая прочей мелкокалиберной обувью: по его мнению, на каждой прочной базе должен воздвигаться стройный корпус. И, принимая подошву за прочную базу, он нечто стройное обнаруживал в голенищах.
Пересекая базарную площадь, Прохор Матвеевич шел в учреждение, именуемое «Комбинат общественного благоустройства», где выполнял он должность директора. В пути следования он и размышлял о том, какие надо принять меры, чтобы примирить булыжник с кожевенной подошвой. Он смотрел вниз и мысленно предотвращал обувные кризисы, порождаемые, по его мнению, небережливым отношением к подошве.
Перейдя площадь, Прохор Матвеевич поднял голову, и его взору представилось неожиданное зрелище: перед зданием Комбината общественного благоустройства за одну только ночь было воздвигнуто стройное сооружение. Оно было воздвигнуто из столбов, обшитых дранью в мелкую клетку, и походило на вышку, изображаемую художниками в виде эмблемы прочной индустрии. На штыре сооружения возвышался соответствующий герб, окаймленный диском, выкрашенным в оранжевый цвет. Само же сооружение оказалось окрашенным в светло-голубой тон небесного цвета. Внутри сооружения разместились: красная бочка, две медные каски, кирка и топор, скрещенные на столбе.
Прохор Матвеевич, предполагая, что причудливое сооружение относится к очередным несерьезным забавам, чем, по его мнению, особенно за последнее время тешится всесоюзное народонаселение, прошел мимо, не уделив соответствующего внимания на обозрение предметов. На красном ситцевом плакате он уловил темпераментное слово и, приняв такое за очередной большевистский лозунг, напугался дальнейших последствий: пока что в тайных помыслах он ускоренности темпов предпочитал рачительное отношение к предметам.
Пройдя в свой директорский кабинет, находящийся в отдаленном углу отдаленных недр Комбината общественного благоустройства, Прохор Матвеевич облегчился от прочих посторонних дум и предался разбору текущих дел. Он рассмотрел трехмесячную плановую наметку работы отдела внутреннего урегулирования и, не внося в проект существенных поправок, по нечаянности на поле текста вписал: «ага».
Прохор Матвеевич склонился над проектом и прилежно поправил буквы этого слова, делая их более жирными. Он не заметил, как некто вошел в его кабинет и с особенной пристальностью засмотрелся на бумагу через его плечо.
— Что это за «ага»? — полюбопытствовал наблюдающий. Прохор Матвеевич встрепенулся и, обернувшись, обнаружил присутствие постороннего, невзрачного на вид паренька.
— Тут, гражданин, касаемо порядка! — строго произнес посторонний. — Что за «ага» на государственной бумаге?
— Резолюция, — нерешительно ответил Прохор Матвеевич.
— Ага! Так и запишем, — обрадовался посторонний и поспешно достал из кармана служебный блокнот.
Прохор Матвеевич оторопел, не зная, что ответить пареньку, так непрошено зашедшему и прочно утвердившемуся в личном деле директора.
— Но позвольте! — осмелившись, произнес Прохор Матвеевич. — Ты ведь только что сам сказал: «ага»!
— Вот тебе и раз! — удивился парнишка. — Я лицо официозное и сказал «ага» в частности. Ты же занес это слово на государственную бумагу, а государство, гражданин, — место официальное.
— Впрочем, вам что угодно? — повысив тон, спросил Прохор Матвеевич.
Посторонний паренек с поспешностью зашелестел перед носом Прохора Матвеевича какой-то важной частицей бумаги.
— Я от кавалерии волка съем, имею легкий наезд для всепомоществования РКИ[7]. Официально называюсь — Григорий Камчадал. — Отрекомендовавшись, Григорий Камчадал закинул назад волосы и почесал переносицу. — Между прочим, мой налет не с головы. Где тут у тебя низовое начало?..
7
«Легкой кавалерией» назывались добровольные группы комсомольцев, помогавших Рабоче-Крестьянской инспекции (РКИ) выявлять недостатки в работе предприятий и учреждений. — Примеч. сост.