Прохор Матвеевич, причисляя себя к составу младших рулевых, боялся быть захлестнутым волной. Он явно тяготился причалом к тихому берегу для урегулирования взаимоотношений движущихся классов посредством обоюдного умиротворения.
Прохор Матвеевич, проводив Бричкина, по установленному правилу, перешел к письменному столу для прочтения нескольких страниц развернутой книги. Читал он преимущественно русских классиков, но бессистемно и не спеша. Книги им приобретались на частном рынке по сниженной цене, и независимо от содержания приобретенной книги он считал себя обязанным прочитать ее от начала до конца.
Прохор Матвеевич не упускал случая дешевых книжных приобретений, и из последних его покупок была книга без начала и конца, но объемистая по количеству страниц. Сметливый букинист, продавая книгу без заглавия, рекомендовал Прохору Матвеевичу заменить начало собственной выдумкой, а ее конец — домашним увеселением. Предложение букиниста Прохор Матвеевич молчаливо одобрил и начало книги заменил помыслами о текущей политике. Окончание чтения он подгонял ко дню собственного рождения, дабы был соблюден некий экономный режим.
Книга без заглавия начиналась с седьмой страницы, и начало главы возвещало о старике лакее, обронившем в утеху собственного господина незначительную фразу, что на свете «все постепенно образуется».
Прохор Матвеевич полюбил ядреное слово простолюдина лакея и, отложив книгу в сторону, стал размышлять, каким родом «образуется» деревня сама по себе, если в ее владения не будет допущено городское вмешательство.
Его воображению представились цветущие поля с обильной растительностью, и откормленные сизокрылые голуби — символ доброты и покоя — стали ручными и малоподвижными.
Голуби ворковали людям собственную песнь с легким барабанным боем и, поднявшись в высоту, опускались, садились к мужикам на плечи и клевали просо из мужицких ушей. Просо в уши мужики насыпали специально для откорма голубей.
Таким образом, на планете утвердился прочный покой, и мужики обрели усладу бытия, не тяготясь больше классовой розныо.
Обрадовавшись красочным мечтаниям, Прохор Матвеевич встал, вышел из-за письменного стола и, подойдя к жене, нежно потрепал ее по плечу.
Лицо Клавдии Гавриловны затеплилось, и горячая радость наполнила ее сердце.
— У меня, Проша, ворохнулось, — тихо произнесла она.
— Что? — переспросил Прохор Матвеевич.
— Я, Проша, понесла с того раза. На пятом месяце теперь, — стыдливо призналась Клавдия Гавриловна. Она не признавалась из-за боязни, как бы внутри все не рассосалось.
Прохор Матвеевич, не зная, что совершить от радости, зашагал по комнате и тихо запел:
Тихий напев огласился в комнате, и Клавдии Гавриловне показалось, что засмеялась электрическая лампа, и, дабы не рассмеяться от неожиданного оборота самой, она закрыла ладонью рот и закашлялась.
— Блюди себя, Клашенька, — заслышав кашель жены, поспешил к ней Прохор Матвеевич.
Озабоченность мужа была принята Клавдией Гавриловной к сердцу, и она молча осудила себя за легкомыслие.
Когда кашель Клавдии Гавриловны затих, Прохор Матвеевич счел нужным завершить песню последним куплетом:
В заключительном куплете Прохор Матвеевич заметил неточность формулировки, которая неким образом могла бы порочить поведение матери, и он разъяснил этот куплет собственным смыслом:
Предоставив Клавдии Гавриловне возможность хлопотать по хозяйству, Прохор Матвеевич направился в спальную комнату, чтобы полежать там для соответствующего уяснения момента.
Сердце Прохора Матвеевича билось равномерно, но разум имел высшее напряжение: он не одобрил действия партийного большинства, и его сердце трепетало якобы перед зряшной затратой средств на построение металлургического гиганта. Построению металлургического гиганта Прохор Матвеевич предпочитал объединение мелких предприятий, и на этот предмет инженер Дробин, по его поручению, разработал проект. По выражению Прохора Матвеевича, все мелкие ручейки-предприятия должны объединиться в целое море, и море это, по предложению Дробина, носило бы название «Комбинат общественного благоустройства». Кажется, что еще и нерожденный потомок одобрил бы мысль инженера, а равно и Прохора Матвеевича, но большевики этого проекта не одобрили.