Посторонний человек ощутил большую любовь к винтовке, как к предмету, служащему прямому назначению не по обязанности, а по существу. Он, разбуженный среди ночи, мог немедленно произнести шестизначную цифру номера винтовки, тогда как на словесности ни за что не хотел правильно произносить титулования и со скрытой иронией называл супругу царя только в августе — августейшей, в декабре же именовал декабрейшей. Наименование частей винтовки он усвоил в один час, ибо каждая часть оправдывала свое действие и в произносимом созвучии гармонировала внешнему виду. Стоило постороннему человеку услышать, что одну из частиц именуют антапкой, он сразу догадался, что имеет она крючковатый вид.
Сама по себе винтовка была предметом, и посторонний человек главным образом любил ее действие, зависимое и от самой винтовки, и от действия стрелка.
Посторонний человек стал отличным стрелком — круг попадания его пуль не имел далеких отклонений от диаметра. Однако посторонний человек не был успокоен подобным результатом действия, а добивался, чтобы и того малого рассеивания не осталось: он добивался, чтобы полет пули совершался по одной траектории — линии полета пули — и вскоре добился попадания только в черный кружок.
«Не может быть, что бы пуля шла с отклонением, раз земной шар завершает круг по своей орбите без отклонений», — решил посторонний человек, проверяя части винтовки на предмет их верности.
Отбывая двухнедельный арест на гарнизонной гауптвахте, посторонний человек тосковал по винтовке, ясно представляя все действие частей затвора. Но возвратясь в казарму, посторонний человек среди других винтовок, выставленных по гнездам пирамиды, увидел свою винтовку, покрытую густым слоем пыли. Он взялся за штыковой хомутик, но не мог его свернуть до отказа — поставить мулек под основание мушки.
«Приударь меня мягким местом ладони, да слегка приударь», — надоумил постороннего человека штыковой хомутик.
В то время была зима и не предвиделось полковой стрельбы, а посторонний человек не мог не проверить действия винтовки. Будучи в карауле и стоя на посту у порохового погреба, он, ради проверки действия, выстрелил по воробью, и воробей был поражен в зоб. В караульном помещении поднялась тревога, ибо часовой на посту стреляет только в трех случаях. Унтер составил рапорт о нечаянном выстреле, и рапорт ходил по инстанциям до тех пор, пока не был списан в полковой расход патрон.
На войне в продолжение четырех лет посторонний человек, будучи на позициях, не произвел ни одного выстрела. Не стрелял он по той причине, что не будет видно попадания. В июле месяце после того, как Временным правительством было отдано распоряжение наступать, посторонний человек, дабы испробовать действие винтовки — из-за кусточка произвел выстрел, предварительно нацелившись в кокарду ротного офицера: офицер упал мертвым, и посторонний человек удостоверился, что винтовка отклонений не дает.
Тогда началось людское брожение, и посторонний человек полюбил людей, ибо они уже не подражали действию технического устройства.
Полюбив вольное людское движение, посторонний человек не охладел и к винтовке: к ней осталась любовь, как к предмету, действие которого не постигнуто окончательно. Посторонний человек с войны шел пешком, не желая ехать в вагоне, где людское скопище сдавлено четырьмя стенками: он любил людей рассматривать не в массовом порядке, а поодиночке и интересовался тем, как будет чувствовать себя одинокая личность на вольном просторе.
«Не затоскует ли человек по тесноте, очутившись на широком просторе?» — задавал посторонний человек вопрос и вскоре понял, что человек всегда ищет душевной близости всех.
Посторонний человек подходил к скопищам и не тяготился, а, наоборот, растворялся в массе, воспринимая пламенные речи. Пламенные речи произносили лица, обещавшие все и во все веровавшие, как и сам посторонний человек.
В конце ноября посторонний человек прибыл в уездный город, расположенный в средней черноземной полосе, граничащей с поценским полесьем.
— Где тут партия, которая обещает всем все?! — спросил посторонний человек первого встречного.
Город был невелик, и встречный человек показал пальцем на белый двухэтажный дом — по-видимому, лучший в городе. В партийном комитете на полу лежали люди, обняв ружья австрийского образца, курившие и плевавшие на пол.
— Где у вас самый главный? — спросил посторонний человек у лежащих людей.
— Главный в отлучке, все общественные посты в городе занимает один, а подглавный вот, — указал человек, лежащий близ дверей и попыхивающий от беспокойства трубкой.