-- Проснулась? - слышу голос Гоззо. - Нам пора выбираться. Уже рассвело.
-- Откуда ты знаешь? Ведь здесь темно, как в могиле!
-- Я чувствую время. Пошли?
-- Кажется, у меня распухла нога, -- ощупываю вздувшеюся плоть сквозь мембранный ботинок. - Вдруг это перелом?
-- Тем более надо поскорее доставить тебя в лагерь.
-- Я хочу вернуться в периметр.
-- Это невозможно, -- рубит Гоззо.
-- Почему?
-- Одна ты не дойдешь. А мне к порталу ход заказан.
-- Кто ты? - чем больше я говорю с Гоззо, тем больше погружаюсь в пучину тайн и загадок. Гоззо живет в лесу и не может подойти к порталу. Кто он такой? И про какой лагерь толкует?
-- Неважно. Пошли.
Я встаю и тут же падаю обратно. Боль простреливает от мыска до самого копчика, сковывая ногу внезапной судорогой.
-- Что, никак?
На мои глаза наворачиваются слезы. Похоже, мне придется остаться здесь навсегда. Я сдохну в кромешной тьме от голода или меня сожрут крысы.
-- Я не смогу идти, -- давлюсь словами. Судорога не отпускает, превращая конечность в кусок бесполезного дерева. Гоззо с шумом выдыхает. Чувствую, как его рука трогает мою ступню сквозь ткань.
-- Попробуй потянуть мысок на себя.
Я пытаюсь это сделать, и ногу отпускает, но боль не проходит.
-- Лучше?
-- Да.
-- Попробуй снова встать.
Я встаю, стиснув зубы и всем телом повисая на его руке. Ведет меня сквозь темноту. Иду, прихрамывая, за ним. Прислоняет меня к холодной бетонной стене и отодвигает предмет, которым была подперта дверь.
-- Тссс! - слышу его шипение. Замираю на месте, стараясь не двигаться. -- А теперь пошли!
-- Что это было?
-- Крысы.
-- Но я ничего не слышала. Они прошли в трехстах метрах от нас. Три взрослые особи. Самцы.
-- Откуда ты это знаешь?
-- Я слышу, как они ступают. Их дыхание. Тяжесть шагов. И примерно представляю, сколько они весят. Самцы тяжелее и крупнее самок. Дыхание и сердцебиение не такие частые.
-- И это все ты услышал через дверь?
-- Да. Идем, -- берет меня за руку и мы выходим. Кажется, за то время, что провела в подземелье, я стала ощущать пространство, словно летучая мышь. Судя по звуку наших шагов, эхом осыпающемуся в темноте, помещение огромное.
-- А крысы нас не услышат?
-- Могут. Но у них не такой острый слух, как у тебя. Не говоря обо мне.
-- А ты слышишь то, чего не слышит обычный человек?
-- Да. Я слышу, как сейчас ты потираешь мочку своего уха.
Однако! Гоззо сумел меня удивить. Я действительно дотронулась до ушной раковины.
Мы идем в темноте. Стараюсь не слишком подволакивать ногу, чтобы не делать лишнего шума.
-- Нам надо быть крайне осторожными, -- говорит Гоззо. - Крысы плохо слышат, зато у них очень хорошее обоняние. Твоя кровь может привлечь их.
Я вижу, как впереди начинает светлеть. Выход из подземелья где-то рядом. Вскоре мы оказываемся на освещенной площадке. В потолке зияет дыра. Сквозь нее, клубясь пылью, сочится яркий солнечный свет. Зажмуриваюсь, после долгого пребывания в темноте. Ослепительные полоски, застывшие в воздухе сверкающими лучами, оставляют на бетонном полу светящиеся пятна. Я осматриваюсь вокруг - похоже на станцию. С одной стороны - груда искореженного, изъеденного временем металла, покрытого пылью, комьями земли и вывороченными из стен арматурами. С другой - нечто похожее на грот, наполовину заваленный серой бетонной крошкой и техническим хламом. Со всей этой красоты пыльной бахромой свисают ошметки паутины и плесени. Вот удивительно: многие погибли, а пауки и плесень остались. Мы идем по выщербленному перрону в сторону арки, из которой вверх поднимается уже знакомый коридор. Ого! Вчера в потемках я не заметила, что кое-где здесь зияют провалы. Стоит оступиться и можно рухнуть под землю. Выбираемся на поверхность. Знакомый холм, а за ним небольшая поляна. Я щурюсь от затопившего со всех сторон солнца. Небо и все вокруг словно тонет в искрящейся дымке. Перед глазами возникает суматошное мельтешение. Наконец, мои глаза привыкают к солнечному свету, и я вижу настороженную позу своего провожатого. Гоззо застыл статуей, приложив к губам указательный палец. Вытянулся всем телом, словно гончая, в сторону чащи. Кидаю взгляд туда, куда обращено его лицо. Слышу треск ломающихся ветвей. Через несколько секунда на поляну выходят агенты, одетые в панцири, шлемы с забралами, и с самозарядными автоматами наперевес.
-- Джей семь! В квадрате А4 обнаружен объект. Кажется, мы ее нашли!
Из моей груди вырывается вздох облегчения. Ну, слава богу! Агенты Конфедерации. Все страхи позади. Часа через два я буду в военном лагере, а завтра вечером смогу обнять любимого папочку. Тут меня осеняет, что я не одна. За моей спиной - Гоззо. Я поворачиваюсь, но никого не вижу. Он бесследно исчез. Растворился в чаще, точно лесной призрак.