Машу рукой агентам и иду им навстречу. Внезапно слышу утробный рык, доносящийся со всех сторон. Приседаю и быстро оглядываюсь, хватаясь за карабин. Вожу стволом вокруг себя, как учили в Академии. В зарослях то тут, то там вспыхивают рубиновые огоньки. Крысы! Поляна окружена. Неспешно выступают из кустов, ощериваясь и сверкая истекающими слюной желто-оранжевыми резцами. Серые спины ощетинились, выгнулись горбами. Голые хвосты напряжены и провисают дугой. Крысы наступают, окружая добычу плотным кольцом.
-- Джей семь! Это си пять! Джей семь! Крысы атакуют! Квадрат А4. Кры... -- мощный прыжок сбивает агента с ног. Шлем летит в сторону. Автоматная очередь вспарывает тишину сверкающего зеленью утреннего леса. Поверженное тело агент взрывается фонтаном алой крови. Трещат кости, влажно чавкает разъехавшаяся под натиском острых когтей теплая плоть. Куски мяса летят в разные стороны. Крыса с рычанием впивается в добычу, разрывая, захлёбывающегося собственной кровью, человека в клочья. От удара мощных челюстей с хрустом лопается череп. Ошметок теплого мозга шлепает меня по лицу. Я вся сжимаюсь.
Второй агент делает рывок в сторону леса, желая прорвать крысиную блокаду. Но его тут же останавливает мощный удар когтистой лапы. Три здоровые твари разом прыгают на солдата. Дикий нечеловеческий вопль взмывает к верхушкам древних сосен, перемешиваясь с надрывным утробным рычанием оголтелых тварей, застывает в сияющем голубом небе и осыпается невесомым пеплом на макушки деревьев. Я зажмуриваюсь. Сжимаюсь в комок. Тело бьет мелкий озноб. Я уверена, от смерти меня отделяют считанные секунды. Череда выстрелов крошит звуки беспощадной кровавой бойни.
-- Быстрее! - Гоззо рывком выдергивает меня из кокона страха. Мы несемся, сломя голову через кусты, через заросли папоротника. Ветви хлещут меня по лицу, впиваясь жалящими прикосновениями в кожу. Перед глазами все мелькает, сливаясь в карнавальное мельтешение. Я не чувствую ног, я не чувствую своего тела. Жар плавит мышцы, взрывает их болью, обвивает тугими нитями. Усталости нет. Мира не существует. Есть только пламя, разгорающееся у самой земли, растекающееся по жилам, стучащее огромными молотами в виски, закрывающее реальность кровавой пеленой. Слышу свое хриплое натужное дыхание, и бесконечное, рвущее плоть напряжение.
-- Прыгай! - командует голос. У меня нет шансов удержаться на поверхности, ноги сами соскальзывают в провал, образовавшийся в земле. Темная бездна, разинув рот, искрошившийся травой и камнями, увлекает во мрак неизвестности. Я группируюсь и падаю, перекатываясь по бетонному полу.
-- Бежим! - эхо разламывает тишину подземелья, остатками звуков отскакивая от стен грота. Под ногами хлам, щебень, прогнившие шпалы, проржавевшие и покореженные рельсы, кое-где отодранные неизведанной силой от земли и вставшие на дыбы. Я не замечаю окружающего мира. Бегу, словно спринтер, преодолевая одно препятствие за другим. Неловкое движение прошивает болью насквозь от пятки до самой макушки. Я поскальзываюсь, лечу и падаю, ударяясь коленом о шпалу.
-- Мей, вставай! - тяжелое дыхание Гоззо. Из глотки вырываются хрипы. - Нам нельзя останавливаться.
Но мое тело, почуяв покой, не хочет продолжать этой безумной гонки.
-- Вставай! Ну же! - протягивает мне руку. Свет, сочащийся с потолка сквозь зияющие прорехи, дает разглядеть раскрытую навстречу ладонь. Из последних сил хватаюсь за нее, как за последнюю надежду, спасительный круг, в бушующем штормом океане. Встаю, превозмогая нечеловеческую боль и усталость. - Идем! - Тянет меня за собой. - Кажется, мы от них оторвались! Но это ненадолго. Они ищут нас.
Нога ноет, боль впивается в тело тысячами игл одновременно. Я тут же падаю обратно, сильно ударяясь пятой точкой о что-то жесткое. С тоской смотрю на Гоззо. Он разочаровано вздыхает.
-- Что? Никак?
-- Похоже, я исчерпала внутренние резервы.
Приседает рядом, сгребает меня в охапку и подхватывает на руки, словно пушинку. Я тяжелая. Комплекцией ничуть не уступаю крысолову. Кроме того на мне надет защитный панцирь, в руках здоровенный карабин, что не облегчает ноши Гоззо.
Он несет меня на руках. Его лицо так близко, что исподволь я разглядываю своего спасителя. Свет, кое-где проникающий снаружи, хорошо освещает его. Кожа гладкая, ровная, излишне бледная. На вид Гоззо не больше восемнадцати, но на лице довольно густая растительность. Только сейчас замечаю густые жесткие волоски, растущие над верхней губой и щеках. Теперь я могу их разглядеть. Они очень светлые, почти белые. Неестественно торчат в разные стороны, словно антенны. Нежность стыдливой розы растекается по губам и касается кончика носа. Приоткрытый рот демонстрирует блестящие желтые зубы. Передние резцы слишком крупные, отчего Гоззо похож на смешную мультяшную зверушку с длинными ушами. Я вглядываюсь в темные стекла очков, желая увидеть глаза. Он сказал, что почти ничего не видит. Интересно, у него совсем нет глаз?