Если все эти рыцари справились со своими испытаниями, отчего бы юный макрграф Туринский станет роптать на судьбу? Магнебод думает, что это лишь каприз? Что ж, он докажет им всем, что его желание твердо, как закаленные пластины лобовой брони. Выдержит, чего бы это ни стоило. Пять лет — огромный, невообразимый срок, но что он значит, когда речь идет о рыцарской чести?
Он сдержал слезы. Не позволил ни единой слезинке выкатиться наружу.
Потом набрался сил и украдкой подмигнул терпеливо ждущему «Пламенеющему Долгу».
Жди меня. Обязательно жди. Нам с тобой предначертано совершить еще множество подвигов.
***
Чертов олень словно растворился бесследно в чаще, а может, Сальбертранский лес нарочно укрывал его в своих владениях, чтоб досадить самоуверенному охотнику, явившемуся без приглашения.
Дрянной лес, Гримберт проникся к нему антипатией, едва лишь «Убийца» углубился в подлесок. Неухоженный, густой, колючий, не знающий ни трактов, ни даже сколько-нибудь нахоженных троп, он сам по себе был сплошной полосой препятствий, сквозь которую приходилось продираться, иногда напролом, сквозь трещащее месиво сплетенных ветвей.
Напрасно Гримберт пытался найти на снегу следы копыт. Его глаз, даже вооруженной мощной оптикой «Убийцы», тщетно шарил по белому покрову, бессильный обнаружить хоть какие-то зацепки. Возможно, они и были, эти следы, да только чтобы найти их и прочесть требовался опыт — опыт, которого у него не было.
Он бросил взгляд на радар, чтобы определить, не отстал ли «Страж» и, конечно, выяснилось, что не отстал, держался в двадцати туазах[10] позади, как делал бы это в настоящем бою, прикрывая своего господина. Будь здесь Магнебод, он бы, пожалуй, отметил, до чего ловко доспех ведомого контролирует дистанцию и скорость, и похвала была бы заслуженной. Но сейчас Гримберта это лишь разозлило — досада от неудачного выстрела все еще жгла грудь изнутри, точно ожог.
Это же надо было так опозориться перед собственным старшим пажем!..
А ведь когда-нибудь — уже в самом скором времени — он сделается его оруженосцем, самым доверенным человеком на свете.
— Не отставай, Вальдо, — буркнул он в микрофон, — Где ты там тащишься? Этот чертов лес что чан с кашей, нырнешь — и уже не вынырнешь.
Аривальд фыркнул в ответ.
— Если тебе страшно идти одному, так и скажи.
Этого и следовало ожидать от Вальдо. Ни на йоту почтения, зато боекомплект вечно полон дурацкими шуточками. Мало того, при малейшей возможности норовит поддеть своего хозяина, и порой чертовски в этом преуспевает.
— Ну конечно, наверняка в этом лесу спряталось по дюжине лангобардов за каждым кустом! Если что-то меня и пугает, то только необходимость брести по лесу в компании болвана вроде тебя. Не отставай, говорю!
«Страж» покорно увеличил скорость. Будучи машиной легкого класса, такой же потрепанной временем старой развалиной, как и сам «Убийца», он почти не уступал тому в скорости, а при необходимости, пожалуй, мог и обогнать. Может, Вальдо и не проводил столько времени на тренировочном полигоне, как сам Гримберт, однако в искусстве маневрирования он мало чем ему уступал.
— На твоем месте, Грим, я бы боялся не лангобардов, а старьевщиков. Не удивлюсь, если они выслеживают твоего «Убийцу» уже долгие годы с намерением разобрать на гайки.
— Жаль, что ты не умеешь управляться с автоматическими пушками так же ловко, как с собственным языком!
Вальдо одними только губами издал протяжный звук. Того рода, который никогда не издает рыцарский доспех, но который иногда доносится из человеческой утробы, особенно той, что мучима несварением. Он и по этой части был мастер, Гримберт даже восхитился, на миг забыв про обиду, до того натурально у него это вышло.
— И это мне говорит человек, промазавший в несчастного оленя? Да мой брат и то стреляет лучше!