— И тогда мы были бы спасены — и наши подопечные тоже, — подумав, сказал Рауль. — Но ведь все, что Гитлер делал до сих пор, было безумием.
Оставшуюся часть дня в Будапеште было непривычно тихо. Шведам стало известно, что русские и немцы договорились о перемирии.
Немецкий комендант Шмидтгубер послал телеграмму Гитлеру:
«Прошу вас отдать приказ о капитуляции. Положение безнадежно. Будапешт не представляет никакой военной ценности для Германии».
Ответ Гитлера пришел молниеносно:
«Нет! Защищать Будапешт до последнего человека!»
— Теперь мы все проиграли! — покорно сказал Шмидтгубер Даниельссону. — Не только мы — немцы, но и вы — дипломаты. Город и его жители будут уничтожены.
— Теперь здесь наше убежище, — констатировал Даниельссон. — И ты, Рауль, остаешься здесь.
Валленберг покачал головой.
— Это невозможно. Я должен позаботиться о шведских домах и наших подопечных в них. Для меня нет иного выбора. Я взял на себя эту миссию. Я никогда бы не смог вернуться в Стокгольм, не будучи уверен, что сделал все возможное, чтобы спасти как можно больше евреев.
Даниельссон протянул ему руку:
— В таком случае — желаю тебе удачи.
Рауль пожал его руку. Это была их последняя встреча.
В январе 1945 года в Будапеште начались уличные бои — квартал за кварталом, все ближе и ближе к центру. Люди, как крысы, ютились в подвалах и укрытиях. Все время слышались выстрелы и взрывы. Никто больше не знал, кто стрелял из-за угла дома — враг или друг. Когда дверь в укрытие открывалась, прятавшиеся внутри пугались: кто там на этот раз — немцы или русские? Скоро ли придет освобождение?
Но даже те, кто мечтал об освобождении, боялись прихода русских. Ходили слухи об их жестокостях и казнях. Все старались найти надежное укрытие. Лишь бы пережить первые дни, а потом, возможно, все и наладится.
Чем ближе подходили русские, тем больше зверствовали нилашисты. Они начали бояться за свою жизнь. Ненависть к Валленбергу росла. Чтобы его не выследили и не убили, он был вынужден менять ночлег каждую ночь. Стало невозможно перемещаться по городу на автомобиле — нельзя было проехать между полуразрушенными домами, сгоревшими вагонами, автобусами и машинами. Но это не остановило Валленберга — он пересел на старый дамский велосипед.
В защитных домах жили пятьдесят тысяч евреев. Двадцать пять — тридцать тысяч человек размещались в шведских домах. Остальные жили в домах Красного Креста или в домах, находившихся под защитой других нейтральных государств, прежде всего Швейцарии.
Остальные семьдесят тысяч евреев содержались в закрытом гетто. Там они жили в ужасных условиях. Дома не отапливались, хотя на улице была зима. Людям запрещалось выходить на улицу. У них не было еды, кроме тех пайков, что Валленберг изредка для них доставал.
Как-то раз, когда Валленберг ехал на велосипеде по улице Татрагатн, ему навстречу вышел нилашист и остановил его. Рауль вздрогнул, но ему показалось, что он узнал этого человека. Это был тот, кто однажды прошептал ему: «Я помогу вам сейчас, если вы поможете мне, когда придут русские».
Валленберг обещал замолвить словечко за него. Нилашист ухватился за руль велосипеда и прошептал:
— А вы знаете, что немцы собираются завтра взорвать гетто?
— Спасибо, что предупредили! — поблагодарил Рауль. — В такой ситуации есть только одна возможность спасти евреев. Вы должны пробиться к Шмидтгуберу, немецкому коменданту. Меня они застрелят, если я покажусь.
— Пообещайте мне еще раз, что поможете после войны, — попросил мужчина.
Рауль взял его за руку.
— То, что вы сделали, никогда не будет забыто, — торжественно ответил Рауль.
Мужчина кивнул и побежал вверх по улице. Через несколько минут он был в штабе Шмидтгубера.
— Вы должны немедленно отменить план по уничтожению евреев в гетто! — крикнул он.
— Я в это дело не вмешиваюсь, — ответил Шмидтгубер высокомерно. Он театрально взмахнул рукой. — Мне есть, чем заняться. Началась битва за Будапешт!
— Но вы же немецкий офицер, а не массовый убийца, — просил мужчина. — Я знаю, что пятьсот немецких солдат готовятся принять участие в кровопролитии. Если вы их не остановите, то вам придется отвечать за это злодеяние, господин генерал. Так сказал господин Валленберг!
Шмидтгубер вздрогнул, когда услышал эту фамилию.
— Господин Валленберг сказал, что лично проследит за тем, чтобы русские узнали, что вы принимали непосредственное участие в массовых убийствах. Вас повесят!