— В семье дается личная клятва главе и за ее выполнением следит Незримый судья, — ткнув пальцем в небо, объяснил мне Валек. — Вступая в семью тебе не нужно заключать договор, принеся клятву верности, ты сможешь покинуть господина только после своей смерти. А договор, подписанный с кланом или гильдией можно расторгнуть или обойти его некоторые пункты.
— Ты сказал дети, — я посмотрел на улицы с прохожими, к вечеру их стало заметно больше или же мы въехали в один из «спальных» районов, — но я пока что не видел ни одного ребенка на улицах Нортора.
— Их здесь нет, — улыбнулся Валек.
— Как так? — я реально удивился его ответу и то, как он это просто сказал. — А откуда тогда взялись все люди, что живут в городе? Откуда появился ты?
— Я не знаю, — он продолжал улыбаться. — Я просто всегда жил здесь. Сколько себя помню, работал приказчиком и выполнял поручение дядюшки, помогая таким, как вы.
— Так ты много знаешь о нас и системе Мастера?
— Кое-что знаю.
— Что значит пробужденное оружие? — в разговор вновь вступила Лека, задав вопрос тоном экзаменатора, держа в руках один из свитков, что мы получили в награду от барона.
— При выборе класса вы можете выбрать дополнительное оружие, и наставник предложит вам задание, — Валек повернулся к девушке. Отвечал он спокойно и четко, словно действительно сдавал экзамен строгой учительнице. — Выполнив которое вы получите свиток и на любое выбранное вами оружие заклинатель наложит особые руны. С этого момента этот предмет можно будет улучшать, и он станет только вашим. Никто кроме вас не сможет воспользоваться им, а в случае вашей смерти он разрушиться. Обычно выбирают что-то из основного оружия.
— Какие классы самые лучшие? — задал я наиглупейший вопрос.
— Этого я не знаю, — снисходительно улыбнулся толстый паренек. — Мне кажется, что дело не в том, какой класс лучше, а в человеке, что выбрал тот или иной класс.
— Приехали, — останавливая лошадей, подал голос тучный возница. — С вас семь серебра две за дорогу, плюс еще пять за остановку на Цветочном базаре и ожидание.
— Странные у вас расценки, — фыркнула Лека, выходя из экипажа. Спустившись на мостовую, обернулась ко мне. — Рассчитаешься?
«Само собой, рассчитаюсь. Что еще ждать от девушки в вопросах оплаты?»
Я сунул руку в кошель на поясе, подумав о девяти серебряных монетах, в ладони материализовались увесистые кругляши. Высыпал серебро в лопатообразную ладонь возницы, что предусмотрительно была сложена в форме «ковшика».
— Спасибо, — кивнул тучному извозчику, покинув фаэтон.
Трех этажное здание из белого кирпича с двумя пристройками в два этажа, широкое крыльцо, такая же дверь и металлическая вывеска над ними.
Гостиный двор «Дарталь».
— Дядя француз или из благородных? — абсолютно серьезно спросила Валека Лека, прочитав вывеску.
Гостиница стояла на широком «пятачке», улица по которой мы сюда приехали, расширяясь, образовывала маленькую площадку формы неровного круга. Напротив «Дарталя» стояли два небольших здания. Судя по вывескам над каждым, это были склад и таверна. Таверна носила одноименное название, что и гостиный двор правда с приставкой «У Дарталя».
На «парковке» гостиницы стояло еще четыре экипажа, двуколка, две кареты и крытая повозка. Из последней, в здание склада три здоровых мужика в серых рубахах с закатанными до локтей рукавами таскали мешки и заколоченные ящики.
У входа в таверну несколько людей в нарядных и, как мне показалось, в богатых одеждах, что громко обсуждали. Один из молодых людей при этом активно жестикулировал и время от времени хватался за голову.
Народа помимо работающих мужиков и спорящих у таверны на площади было не много. Несколько прохожих, да скучающий мажордом в ярко красной ливрее на крыльце гостиницы.
— Одно из самых приличных мест в городе, — Валек склонился в небольшом поклоне перед девушкой, вытянув руку в приглашающем жесте. — Дамы вперед.
— Ну, ну, — поморщив носик, Лека окинула критическим взглядом здание гостиного двора и оглянувшись вокруг, добавила. — Что-то народ здесь не толчется.
— Так рано еще, — пожал плечами толстячок и стал подниматься, отстав от девушки на пару шагов.
Большой холл со стойкой и несколькими маленькими диванчиками для посетителей. Высокий потолок с огромной хрустальной люстрой, лепнина и большие картины на стенах. Средних лет дама за стойкой с приклеенной улыбкой на лице. Широкая лестница на второй этаж с монументальными каменными «пузатыми» балясинами и парочка молодых людей, с такими же улыбочками, что и у тетки за стойкой, в красных жилетках замерли возле лестницы, оценивающе разглядывая нас.