Одобрительные возгласы раздались в помещении, которые, казалось, эхом вторили по всему дому и за его пределами. Я почувствовала, как по моему позвоночнику поднимается озноб и растекается по моим крыльям, словно была зажжена искра. Когда я окинула взглядом комнату, я увидела такую же искру в глазах моих друзей и новых товарищей. Благодаря этому союзу мы стали сильнее. Я лишь надеялась, что мы были достаточно сильны, чтобы одержать верх над ван Друдом.
ГЛАВА 34
Часом позже я летела на спине Сирены по темнеющему небу в сторону взмывающей ввысь башни Вулворт-билдинг. Я впервые видела это здание с убранными лесами с его литого корпуса. Оно было воистину величественным — готический шпиль неизгладимо выступал чёрным на фоне оранжевого зарева на западе, словно башня выходила из сказки. Когда мы подлетели ближе, я разглядела искусно вырезанные арочные окна, устремившиеся вниз опоры и подобно кружеву узоры остроконечных башенок, прерывающих небеса — подобно великим европейским соборам, о которых мы узнали на уроке истории. И, тем не менее, мужчина, который построил этот "Собор Торговли" нажил своё состояние на экономии людей, покупающих предметы первой необходимости — швейные иглы, посудные полотенца и пуговицы.
Эта башня прославляла новый дух, который заставлял трепетать моё сердце. Казалось, даже такая девушка, как я, начинавшая на фабрике по пошиву рубашек, могла однажды устремиться к красоте и изяществу. Я прекрасно понимаю, почему ван Друд замышлял взорвать её. Башня символизировала надежду, единственную эмоцию, которую теневое существо, как Ван Друд не мог выдержать.
Мы приземлились на самый верхний горизонтальный выступ под остроконечной восьмиугольной башней. Мы могли увидеть округлый конец острова Манхэттен и Статую Свободы, стоящую в гавани. Толпы в Сити-Холл-парке были похожи на улей роящихся пчёл.
— Если это взорвётся, — заметил Пифагор, — оно уничтожит все остальные здания и убьёт большую часть этих людей.
— Мы не позволим ему взорваться! — вскрикнула Хелен. — Уверена, мистер Беллоуз, Натан и эти милые ирландцы сейчас внизу в машинном отделении обезвреживают бомбу. Наша работа вытащить наших друзей.
Нам пришлось разбить одно из арочных стеклянных окон, чтобы попасть внутрь. Мы оставили ястребов на крыше в качестве дозорных и спустились вниз по лестнице. Из программы мы узнали, что праздничный ужин был на двадцать седьмом этаже, а мы на сорок третьем. Спускаться шестнадцать этажей пешком было удручающе после полета в небе. Мы с Хелен должны были выяснить, где держат девочек, а потом я вернусь, чтобы рассказать всем. Мы оставили большую часть нашего отряда на лестнице и вошли на двадцать седьмой этаж.
Мы вошли в коридор с ковровым покрытием, полный мужчин в тёмных костюмах, пыхтящих сигарами и хлопающих друг друга по спине.
— Эй! — закричал дородный джентльмен, увидев нас с Хелен. — Что у нас здесь происходит? Вы заблудились, девочки?
— Ох, боже, сэр, — ответила Хелен пронзительным голосом, который я едва узнала. — Мы здесь, чтобы исполнить специальный танец для вас, джентльмены, но это здание такое большое, что мы забыли путь в нашу гримёрку. Вы знаете, где она находится?
Я боялась, что она выдала нас, переигрывая, но этот дородный джентльмен был полностью покорён.
— Ну, не могу сказать, что знаю, где ваша гримёрка, маленькая леди, но, возможно, один из этих официантов... — он щёлкнул пальцами и официант в чёрном костюме, неся серебряный поднос с бокалами шампанского, остановился перед ним. — Ты знаешь, где держат танцовщиц? — спросил он, подмигивая молодому человеку.
Официант посмотрел на нас с Хелен в наших вычурных костюмах и принюхался, как будто мы плохо пахли.
— Вы, девочки, не должны общаться с гостями. Следуйте за мной.
Хелен притворно улыбнулась дородному джентльмену.
— Большое вам спасибо за помощь, добрый господин. Я брошу вам розу, когда мы будем танцевать.
— Хелен, — пробормотала я, когда мы поспешили за быстро идущим официантом, — тебе не кажется, что ты переигрываешь?
— Эти люди, — тихо сказала она своим нормальным голосом, — ожидают, что мы будем вести себя как простушки. Посмотри на них всех, — мы проходили через большой обеденный зал, украшенный пальмами и американскими флагами. В комнате было много мужчин в чёрных костюмах, сверкающих белыми рубахами и гардениями в лацканах. В своей массе они выглядели как колония пингвинов. — Надутые, как фаршированные перепела. Так довольны собой и тем, что оказались богаты и достаточно важны, коль были приглашёнными на самую большую феерию года. Было бы правильно, если бы мы забрали наших девочек отсюда и позволили им всем взорваться.
— Хелен! — вскрикнула я, потрясённая. Год назад она бы расценила эту встречу как возможность встретиться с мужем. — Ты же не имеешь это в виду!
— Ну, нет, я не думаю, что они заслуживают смерти, но я хотела бы встряхнуть их из-за их самодовольства. Посмотри вокруг, чего не хватает в этой сцене?
Я ещё раз взглянула на толпу мужчин в чёрных костюмах.
— Хм... женщин?
— Именно. Ни одна женщина не была приглашена на это торжество, даже несмотря на то, что это женщины тратят свои деньги, которые получили от мистера Вулворта. Посмотрите-ка, вот он где... — на мгновение тон Хелен смягчился. — Думаю, он разговаривает с мистером Теслой. И это Чарльз Дана Гибсон? Однажды он сделал мой портрет. — Хелен вздохнула, и я сжала её плечо.
Вдруг я поняла, что не могу злиться на Хелен. Год назад её отец был одним из этих людей, и ей было больно видеть, как они все смеются и пьют, как будто мир был таким же, когда её мир так сильно изменился.