Остаток утра мы провели лихорадочно строя планы. Натан, Омар и мистер Беллоуз сосредоточились на проекте Вулворт-билдинга, пытаясь определить, куда будут установлены бомбы и как они смогут их обезвредить. Пифагор с Натаном изучили остатки проводов и рассмотрели часовые механизмы, чтобы выяснить какого рода устройство построил ван Друд. Малыш Марвел поспешил обратно в город, чтобы "взглянуть на обстановку". Часть Дарклингов полетели с разведывательной миссией провести обследование крыши здания. Хелен с Долорес разрабатывали список кто с каким Дарклингом полетит. Потом Хелен улетела в Блитвуд с Ориолом, чтобы забрать наши кукольные костюмы, чтобы мы смогли проникнуть внутрь под видом балетной труппы.
— Тьфу, — вымолвила Кам, пока мы переодевались в одной из спален. — Мне ненавистно снова надевать этот костюм. Откуда нам вообще знать, что они будут танцевать "Фею Кукол"?
— В программке говориться, что девочки Блитвуда уведут нас в волшебный магазин игрушек мистера Вулворта, — сказала я ей. Я сделала всё возможное, чтобы собрать обгоревшие кусочки программы и попытаться разобраться в мероприятиях вечера: — И господин Хофмейстер уже использовал эту музыку для управления девушками.
— Но не уж-то господин Хофмейстер не знает, что он умрёт, когда здание взорвётся? — сказала Хелен, нахмурившись.
— Ван Друд держит его под контролем. Именно это ван Друд и делает: он высасывает твою духовную силу, — я задрожала, вспомнив, как ощущалась утрата даже крошечной части моей души. — Он опустошает тебя и потом наполняет тебя "сумерками". Когда в тебе полно этой темноты, тебя не заботит, жив ты или мёртв. Ты лишь чувствуешь ненависть, зависть и отчаяние.
Через несколько минут Хелен отвела меня в сторону и дала мне репетир, который она хранила для меня на яхте. Когда она вложила его мне в ладонь, она ненадолго удержала мою руку.
— Раньше… когда ты говорила о бытие полном темноты… это звучало так, словно ты знаешь каково это. Ты была такой отчуждённой весь этот год… я-то думала, что всё просто из-за того, что ты по уши влюблена в Рэйвена, но дело не только в этом, так ведь?
Я покачала головой, борясь со слезами, застилавшими мои глаза.
— Прости, я была не очень хорошей подругой для тебя в этом году.
— Равно как и я, если ты не чувствовала, что можешь рассказать мне о том, что беспокоило тебя.
— В этом нет твоей вины, — стала я настаивать, потрясённая мыслью, что Хелен в моём сокрытии тайны разглядит свою вину. — Я опасалась, что потеряю тебя, если ты узнаешь правду.
— Ты всерьёз считаешь, что я настолько недалёкая, что не буду поддерживать тебя, несмотря ни на что?
Я начала говорить Хелен, что сомневалась я не в ней, но появилась Сирена и сообщила нам, что все собираются в бальном зале, чтобы пройтись по плану в последний раз. Когда я оглянулась на Хелен, она поправляла мой костюм, выражение её лица было замкнутым.
— Наверное, я недалёкая, — сказала она, натянув шёлк и проволочные крылья моего костюма. — На самом деле я завидую, что у тебя костюм кукольной феи, и ещё больше завидую, что ты очень хорошо в нём выглядишь, — она подняла лицо и изнурённо улыбнулась. — Крылья тебе идут.
Я отпустила Хелен и других девочек идти вперёд и отправилась попрощаться с Рэйвеном. Я нашла его сидевшим на краю кровати и смотрящим на реку. Эйрвин и Гвинфор уселись на оконном выступе, словно стояли на карауле. Изорванные крылья Рэйвена безвольно свисали с его забинтованной спины. Рен удалила сломанные перья и поставила на их место новые перья, взяв их из своих собственных крыльев и крыльев других Дарклингов. Я увидела коричневые перья Ориол, иссиня-чёрные Сирены и несколько моих золотисто-красных. Я выдернула так много, что Рен сказала мне, что я стану плешивой, если не остановлюсь. Теперь крылья Рэйвена выглядели как стёганое одеяло, залатанное старыми обрезками — а лицо его выглядело ещё хуже. Один глаз полностью заплыл, нос был искривлён и у него был синюшный надрез, который тянулся от левой скулы до челюсти. Его профиль больше не напоминал классические черты греческого бога. Выглядел он как потрёпанный боксёр, и я подумала, что он стал красивее.
— Ты похожа на фею, — сказал он, когда увидел меня в костюме.
— А ты слегка смахиваешь на тролля, — съязвила я, осторожно присев на кровать, чтобы не потревожить его три сломанных ребра.