— Она не….
— Я думала, мы отреклись от секретов, — перебила слабым голосом Хелен.
— Ты права, — сказала Дейзи, потащив меня к кровати. — У нас было достаточно секретов. Теперь они все на свободе. Ава наполовину Дарклинг, — ну, это не так уж и плохо! А я помолвлена с мистером Эпплби — если я всё ещё у него есть. И Натан…
— Сын Мастера теней, который месяцами наполнял мою голову "сумерками", — сказал Натан, ворвавшись в яркую, нервозную болтовню Дейзи, не отрывая глаз от Хелен.
— Но теперь же ты освободился от сумрака, — сказала Дейзи, её глаза были большими как серебряные доллары. — А ты знаешь, Ава, что после того, как ты улетела, Натан пронёс Хелен на руках двадцать семь лестничных пролётов вниз, потому что лифты были битком забиты теми ужасными мужчинами, которые похитили нас? Только не переживай, маджи окружили их, когда те покинули здание и удерживали их, пока мистер Омар не снял с них заклятие — и потом Натан пронёс Хелен на руках весь путь сюда и разбудил мисс Вальд и заставил её вызвать доктора из "Бельвью", чтобы изъять пулю из позвоночника Хелен. Иначе она бы умерла!
— Да, Натан спас меня, — сказала Хелен, слабо повернув голову в мою сторону.
— Ты спасла меня, — сказал Натан Хелен, сжав её руку.
— Ну, хватит, — ответила Хелен. — Сомневаюсь я, что эта пуля, так или иначе, попала бы в тебя. Господин Хофмейстер был ужасным стрелком.
— Я не это имел в виду, — начал Натан.
— Ох, но он ужасный человек, — перебила его Дейзи. — Маджи поместили под стражу и допрашивают…
Дейзи защебетала о господине Хофмейстере, но Натан с Хелен не слушали. Они смотрели друг другу в глаза. Не с помешанной дымкой влюблённых, а с торжественностью солдат после боя. Хелен спасла Натана, не только перехватив пулю, предназначенную для него, но и тем, что её самоотверженные действия изгнали тени из души Натана. Но исчезли ли они навсегда? Я изучала Натана. Он был бледен и опустошён, его глаза ввалились, но эти глаза снова были ясными и серыми, и ничто не двигалось в них, кроме беспокойства о Хелен.
А что насчёт Хелен?
— Значит, пулю смогли вытащить? — спросила я, прерывая болтовню Дейзи. — И с Хелен всё будет в порядке?
Глаза Дейзи немедленно наполнились слезами. Натан поднял голову и посмотрел сначала на Дейзи, а потом на меня, и молча, одними губами произнес “выйдите". Дейзи встала на ноги.
— Мы должны дать Хелен немного отдохнуть — сказала она, выбегая за дверь.
Я последовала за ней. Как только мы оказались в коридоре, Дейзи разразилась слезами. Натан вышел вслед за нами, закрыв за собой дверь, и потянул нас дальше по коридору.
— Что происходит? — вскрикнула я.
— С Хелен всё будет в порядке, — произнёс Натан стальным голосом, который не выказывал никаких сомнений.
— Просто… пуля, которая попала в позвоночник… — Дейзи зарыдала. — Возможно, она никогда больше не сможет ходить.
— Ох, — вымолвила я, чувствуя себя так, словно меня ударили в живот.
— Она будет ходить, — сказал Натан сквозь стиснутые зубы. — Даже если мне придётся показать её всевозможным врачам Европы, — он свирепо посмотрел на нас обеих, серебряные глаза вспыхивали, как будто намекали нам, что не стоит с ним спорить.
Поняв, что спорить мы не будем, он кивнул один раз, развернулся на каблуках и зашагал обратно по коридору в комнату Хелен.
— Доктор говорит, что мы месяцами не будем знать наверняка, сможет ли Хелен снова ходить, — рассудительно сказала Дейзи. Теперь я поняла, что её нервная, яркая болтовня была направлена на то, чтобы не затрагивать вопрос о состоянии Хелен: — Натан этого не хочет слышать.
— Может он в этом и нуждается, — сказала я. — Иметь кого-то о ком нужно заботиться… — я умолкла. Его неспособность помочь Луизе вбила в его душу клин, который впустил тени. Если Хелен никогда не поправится… Я прогнала эту мысль из головы: — Это убережёт от теней, — сказала я с большей уверенностью, чем чувствовала. — Хелен об этом позаботится.
Дейзи кивнула и вытерла глаза.
— Если кто и может справиться с этим, так это Хелен. И мы будем рядом, чтобы помочь ей.
Я сжала руку Дейзи и повернулась, вознамерившись вернуться к Хелен, но увидела, как Рэйвен и Марлин спускаются с крыши. Они выглядели обеспокоенными.