— Конечно же, — сказала я, окинув взглядом комнату.
Я увидела Омара и Шанго, и других маджей, которых я повстречала в социальном агентстве на Генри-Стрит. Сначала я не заметила подменышей, пока они не стали ёрзать на диванах и я увидела, что они переняли ярко-красный цвет бархата и золотой вышивки обивки. Только Ру, сидевшая между Рут и Эттой, имела человеческий облик.
— Что я могу для вас сделать?
— Мы бы хотели, чтобы вы говорили от нашего имени, — сказала Делайла.
— Но разве не Омар ваш представитель? — спросила я. — Так мне сказала Дейм Бекуит.
— Да, — ответил Омар. — Мне была удостоена честь быть избранным в качестве представителя всех этих хороших людей. Но мы обеспокоены, что моего голоса будет недостаточно, чтобы повлиять на направление мыслей Совета.
— Но ты самый убедительный, из всех кого я знаю, — выпалила я.
Омар улыбнулся и склонил голову.
— В этом то и состоит проблема. Совет будет думать, что я пытаюсь загипнотизировать их, даже если я поклянусь не использовать свои гипнотические навыки. Но если один из их вида будет говорить от нашего имени…
— Но я не одна из их вида, — запротестовала я. — Я не принадлежу полностью ни к Ордену, ни к Дарклингам. Я и сама как на суде здесь — они могут изгнать меня.
— Мы понимаем, если ты не готова рисковать и ставить себя в один ряд с нами, если ты считаешь, что это навредит твоему положению…
— Нет! — прервала я его, устрашившись тому, как он воспринял мои слова. — Это вовсе не так. Для меня будет честью стоять рядом с любым из вас. Я просто не знаю, насколько полезной буду.
— Думаю, ты недооцениваешь свою силу, — мягко произнесла Делайла. — В тебе заключено лучшее от двух миров — Дарклинг и человек — и твой опыт выковал тебя в нечто исключительное: феникс, которого мои люди зовут Бену32, птица-солнца, которая сама создает себя. Мы верим, что ты можешь добиться всего, что задумаешь, и если ты будешь говорить от нашего лица, Совет нас примет.
— И если они тебя выставят, — добавил Малыш Марвел, — у тебя всегда есть место среди нас.
Мне стало интересно, означало ли это, что это место на Кони-Айленд. Я улыбнулась Малышу Марвелу и пристально посмотрела в глаза Делайлы. Не знаю, была ли она права насчёт меня, но я знала наверняка, что обязана своей жизнью этим людям и жизнями моих друзей.
— Сочту за честь говорить от вашего имени, — сказала я им.
Я подошла к залу совещаний, чувствуя себя гораздо сильнее, чем раньше, не только благодаря вере маджей в меня, но и потому что я больше не думала только о себе одной. Маджи рассчитывали на меня. Мои друзья рассчитывали на меня. Я выпрямила спину, почувствовав, как вес моих крыльев тянет мои лопатки назад, подняла подбородок и открыла дверь.
Я предполагала увидеть некого рода конференц-зал с большим длинным столом, по разные стороны которого заседали бы противоборствующие Дарклинги и Орден. Вместо этого, казалось, будто я шагнула внутрь гигантских часов. Восемь увалистых стен были обшиты медными шестерёнками и колоколами, сияющими в ярком свете, льющимся через открытый световой люк. Даже пол был умощён медью. В центре зала возвышался диск, обрамлённый низкой скамьёй, на которой сидела госпожа ван Хассель, по бокам которой разместились Лукреция Фиск и Аталанта Джонс, дамы с украшенными птицами шляпами с моего вступительного собеседования; а также Дейм Бекуит, профессор Йегер, моя бабушка, и к моему удивлению, миссис Календ. Старейшины Дарклингов устроились на выступах по всему залу. Я узнала Мерлинуса, Рен и Гуса. А также увидела своего отца, который сидел между Смотрителем Квиллом и мисс Кори. И Рейвена. Я выдохнула, когда увидела его.
Невысокий лысеющий мужчина, который выглядел очень знакомым, но я никак не могла припомнить кто он, стоял в центре зала, держа длинную бамбуковую трость в одной руке и фолиант в другой. У его ног сидел дядя Тэдди, скрестив ноги и раскачиваясь взад-вперёд, словно маятник. Когда он увидел меня, он вскочил на ноги и воодушевленно замахал мне войти.
— Эти папины часы сделаны огромными! — прокричал он, его глаза были выпучены.
Он буквально вибрировал от радостного возбуждения.
Если честно, я осознала, что все мы вибрировали. Целый зал двигался, шестерёнки сходились медленно, но неотрывно, центральный диск вращался в бесконечно малой степени. От этого меня стало немного подташнивать. Госпожа ван Хассель выглядела заметно зелёной.
— Да, вижу, — сказала я Тэдди. — Это большие часы. Но где их циферблат? Снаружи здания нет никаких часов.