— И даже нет сестры Этты?
Единственным ответом стало тихое хныканье, которое могло бы исходить от маленькой мышки, а затем девушка стала монотонно повторять одно и то же.
— Меня зовут не Рут, меня зовут не Рут, меня зовут не…
— Что-то не так, — сказала я мисс Кори. — Я должна спуститься туда и поговорить с ней. А вы присматривайте за мисс Шарп.
Ещё до того, как она смогла остановить меня, я уже была на пожарной лестнице и опускалась на второй этаж. Каждый сделанный мной шаг заставлял всю штуковину трястись. Я боялась, что шум предупредит охранников в переулке, но они были слишком заняты, слушая визг мисс Шарп, к которому теперь присоединились реплики мистера Беллоуза, высунувшегося из окна. Они оба кричали друг на друга, как пожилая супружеская пара.
— Если бы я знала, что ты такой ленивый никчёмный бездельник, я бы никогда не вышла за тебя замуж, Джон Роббинс!
— А если бы я знал, что ты такая лицемерная сварливая мегера, я бы никогда не позволил твоему отцу принудить меня пойти к алтарю!
Звучали они так, будто отлично развлекались.
Я поспешила вниз по металлическим ступеням, филигранно покрытым ржавчиной в кружевной тонкости, пытаясь не представлять себе пожарную лестницу фабрики "Трайангл". Добравшись до окна, я остановилась, чтобы отдышаться и посмотрела сквозь стекло.
Не знаю, каким я себе представляла публичный дом — весьма безвкусным, полагаю, но уж точно не таким как эта хорошо обставленная комната с кроватью под балдахином, кружевными занавесками и фарфоровыми старинными безделушками на столах и комодах. Эта комната больше походила на комнату девочки в богатом доме — пока я не посмотрела на проживающую в ней девушку. Я узнала её черты — тёмные густые волосы, оливковая кожа, высокие широкие скулы и большие карие глаза — с фотографии, но трудно было поверить, что она была той самой смеющейся девушкой. Она забилась в угол между шкафом и ночным столиком, в защитном жесте она обняла себя вокруг груди, её руки дрожали так сильно, что жёлтый шёлковый халат трепетал подобно крылу бабочки. Она выглядела настолько перепуганной, что я подумала, что в комнате должно быть был один из охранников, но когда я осмотрела комнату, увидела я только Натана, стоявшего как можно дальше от неё, запустив руки в волосы и смотря на неё так, словно она была взрывным устройством.
— Пожалуйста, — начал умолять он, — я здесь, чтобы помочь тебе. Если ты пойдёшь со мной, мы отвезём тебя к Этте.
От имени Этты, Рут захныкала, будто Натан ударил её, от чего тот начал рвать волосы и дико оглядываться по сторонам. Когда его взгляд остановился на мне, он вскинул руки и бросился к окну.
— Хвала колоколам! — вскрикнул он, помогая мне забраться в комнату. — Я думал, она начнёт кричать в любую минуту. Каждый раз, когда я упоминаю Этту, она ведёт себя так, словно я пытаюсь её убить.
Рут захныкала и съёжилась, как если бы её ударили. Я сделала шаг навстречу к ней, держа руки ладонями вверх, как будто пыталась приблизиться к бьющему крыльями соколу.
— Всё хорошо, Рут. Я подруга Этты. Мы вместе работали на фабрике "Трайангл". Меня зовут Ава. Может она упоминала меня?
Рут лишь ещё сильнее захныкала и сползала по стене, обхватив руками колени и пытаясь сделать себя незаметной. Она ошарашено смотрела на меня таким широкими и остекленевшими глазами, что я смогла увидеть своё отражение в них… только это был не мой образ. Сделав осторожный шаг вперёд, я опустилась на колени и пристально посмотрела ей в глаза. Там, где должно было быть моё отражение, отражался упырь — с гниющей кожей, свисавшей с черепа с ввалившимися глазами. Когда я открыла рот, из него повалил дым.
Не удивительно, что Рут была так напугана.
— Её подвергли гипнозу, чтобы она видела нас монстрами, — сказала я Натану, который опустился на колени рядом со мной.
В глазах Рут внезапно возник двойной ужас: Натан, показался ей трёх месячным мертвецом с выползающими из его пустых глазниц червями.
— Я склонен думать, она видела меня нормальным вначале. И только, когда я упомянул Этту…
Рут захныкала, и отражение Натана обнажило жёлтые клыки и высунуло раздвоенный язык.
— Эт… имя её сестры, должно быть, своего рода спусковой крючок, чтобы помешать попыткам кого-либо переманить её, пообещав вернуть её в семью.
— Что за гадкий трюк, — сказал Натан с гримасой отвращения.
— Вот так работает ван Друд, — сказала я, вспомнив образы матери, которые ван Друд показывал мне в зеркальной галереи. — Он берёт самое дорогое тебе и делает это ужасным.