- Как тебя звать то, клептоман со стажем? - Ар, мирно наблюдающий за нашими баталиями, присвистнул и, спрыгнув с кровати, подошел к нам, шепча на ухо:
- Ты чего с ним так? - неопределенно вожу плечами, показывая, что понятия не имею, о чем он говорит, и ничего против этой персоны не имею. Хотя на самом деле не могу позволить этому пижону с банкой для анализов портить счастье моему другу.
- А кто такой клептоман? - любопытно вытаращились голубые глаза. Не стала отвечать, готовя план мести, поэтому в дело воспитания молодежи решил вмешаться мыш.
- Это очень добрый человек, у которого много ценных вещей, - светясь, как чайник начищенный, был рад внеплановой похвале. Однако я понимала, что на этом сборник знаний в виде Ара не остановится, и оказалась права, - только вот, когда этому хорошему, со всех сторон золотому человеку не хватает этих самых вещей, он как бы берет их попользоваться на время у ближнего своего, никогда не возвращая владельцу.
- Да что вы такое говорите? Я самый честный зомби из всех!
Оскорбленный труп начал открывать и закрывать рот, как рыба, выброшенная на берег, даже глаза выпучил, видимо, для пущей театральности. Приложив руку к сердцу, согнулся в три погибели, и стал высказывать нам все, что думает про заносчивых девчонок, падающих прямо к его ногам, и про грызунов, зачем то начавших говорить, как будто с этими наворотами они полезнее станут. Мыш от обиды не сразу нашелся, что ответить на такую наглость, а я думала, как быстро из глупца человек превращается в невежу. Расстроенный друг, развернувшись на сто восемьдесят градусов ушел, протискиваясь в маленький коридор между дверью и стеной. Проводив его взглядом, резко поворачиваю голову в сторону несущей всякий бред нечисти.
- Послушай меня ты, ошибка природы, если я услышу хоть один звук, слетевший с твоего грязного языка, ты его лишишься, а вместе с ним я заберу твое существование, и без того слишком затянувшееся. - Гнилые зубы щелкнули, на несколько секунд прерывая непрекращающуюся болтовню, видимо вняв моим обещаниям, только сейчас мне было мало его молчания, то, что действительно имело значение - это информация, которую я собиралась получить.
Арнольд
Я всегда думал, что чужое мнение не касается меня, не может навредить или задеть сердце, наполняя его горечью, только все чаще стал замечать обратное. Я не был добрым человеком, не умел сочувствовать и принимал все, как должное. Наверное, меня стоило еще раньше поместить в этот сосуд, чтобы столкнувшись лицом к лицу с грубым обращением людей, увидеть свои действия со стороны. Много лет было уничтожено, выжжено, оставив после себя только пепел, унесенный ветром и разбросанный по всему свету так, что его уже не собрать. К периоду своей смерти я отношу не заточение в теле маленького зверька, а жизнь магом. Долго, слишком долго мое имя не было важно ни одному живому существу, точнее, это обстоятельство я понимаю лишь сейчас, тщательно обдумав все прошедшие события. Все хотели получать подарки, которыми я щедро одаривал любовниц, и так называемых друзей, отличия были лишь в разнице и количестве просьб. Меня не тяготили их проблемы и чаянья, на все слезливые проявления чувств, отвечал новой пачкой денег или украшений, ждавших своего часа в сокровищнице.
Родители не укладывали меня спать, рассказывая волшебные сказки, не ждали на ужин, да и вообще не хотели иметь со мной ничего общего. Все это у меня отнял звук часов, пробивших двенадцать раз, когда мне исполнилось семь. Дело в том, что мужчина, проживший с моей матерью всю жизнь и являвшийся ее законным мужем - человек, как и женщина, что меня родила. Следовательно, у этой любящей, правда, как оказалось только на первый взгляд, пары не могло родиться дитя с даром. Первому такие выводы пришли в голову Бриона, считавшего меня своим сыном. Прямо на его глазах, я создавал целые замки, возвышающиеся высоко над городом, они сияли, как тысячи огней, окруженные моей магией. Через окна дворца можно было видеть облака, проплывающие по своим делам мимо. Не знаю почему, но птицы тоже были не прочь посетить мое творение, с этой целью были сделаны специальные окна на средних ярусах, что открывались только для посетителей с крыльями. Срабатывал специальный датчик, замечающий летящих путников, и отворяющий замок. Маленькие создания быстро оценили новшество по достоинству, и наперебой передавали известие своим сородичам. Специально для них было отведено три этажа, пределы которых они покинуть бы не смогли, даже если бы и пожелали этого: нельзя было доставлять неудобство другим гостям. Прокатившись в доме, постоянно находящемся в движении, посетители вновь срывались в небо, весело гогоча. Замок был тем, чем действительно я могу гордиться. Жаль только, что он будет единственным в списке.