В самом конце византийской эпохи появляется небольшой специальный трактат папы Григория III (731-741) «Выдержки о различных преступлениях и наказаниях за них»[90]. Это — работа по каноническому праву, содержащая выписки из постановлений соборов и трудов отцов Церкви о карах за преступления против веры и морали, иногда снабженные небольшими объяснениями составителя. Показательно, что, характеризуя в прологе свои источники, Григорий III называет сочинения «Исидора, Августина, Григория, Беды, Геласия, Иннокентия, Теодора, Кассиана, Эгберта и других», т.е. только западных богословов, и полностью игнорирует восточную патристику.
Подводя итоги, следует сказать, что при всей несопоставимости творчества Григория Великого, одного из крупнейших латинских теологов, и его посредственных преемников итальянское богословие
VI—VIII вв. отличается определенным единством. Для него характерно безразличие к тонким теологическим материям. Оно включается в теоретические дискуссии (например, о монофелитстве) только в связи с насущными политическими потребностями и вместе с тем разрабатывает конкретные практические вопросы: круг обязанностей церковных иерархов, порядок богослужения, наказания за проступки и т.д. Оно менее интеллектуально, чем восточное, но более «деловито»: принимаясь за работу, итальянский богослов чаще всего имеет в виду не отвлеченно-философскую, а реальную жизненную цель. Кроме того, бесспорно, что в идейном отношении оно опирается на фундамент главным образом латинской патристики и развивается в русле западной, а не византийской теологии.
Автор данной монографии, естественно, использует как источники произведения христианского конфессионального содержания, происходящие не из Италии. В их числе особого внимания заслуживают два агиографических памятника, являющиеся основными источниками сведений о римском папе Мартине I и, следовательно, о борьбе монофелитства и ортодоксии как в Италии, так и в самой Византии в середине VII в.
Один из них, носящий название «Воспоминание о том, что жестоко и без почтения к Богу делали противники истины со святым и апостолическим новым исповедником мучеником Мартином Римским папой»[91], представляет собою не вполне обычное явление. Дело в том, что его автор не только лично знал Мартина I и принадлежал к числу тех его сторонников, кто стремился облегчить папе его тюремное заключение в Константинополе, — он к тому же писал житие папы еще при его жизни. Об этом свидетельствует композиция заключительной части «Commemoratio»; текст завершается рассказом о тяготах, переживаемых папой Мартином в ссылке, и обычным для концовки произведения житийного жанра благочестивым обращением к читателям[92], после чего, без всякой связи с предыдущим, приписано несколько фраз о смерти папы в Херсоне: очевидно, известие о ней поступило в Константинополь уже после окончания труда. «Commemoratio» описывает события строго и четко, в спокойном тоне; его автор использовал документальные источники; в тех случаях, когда они сохранились (письма Мартина IEpp. XIV, XV, XVI), легко можно убедиться в совпадении содержащейся в них информации с сообщениями жития; при описании допросов папы Мартина реплики участников приводятся дословно, — следует думать, что автор имел возможность использовать протоколы. Сказанное позволяет весьма высоко оценить степень достоверности источника, что не мешает, разумеется, учитывать и его несомненную тенденциозность. Памятник был написан по-гречески, но сохранился лишь в латинском переводе. Известны два его варианта, отличающиеся друг от друга в незначительных частностях[93].
Другое упомянутое произведение житийного типа — так называемый «Scholionsive Hypomnesticum»[94]— представляет собой свод нескольких кратких мартириев ортодоксальных борцов против монофелитства — Максима Исповедника; папского апокрисиария Анастасия, умершего в изгнании в Лазике; братьев Феодора и Евпрепия, находившихся в ссылке в Херсоне одновременно с Мартином I. Автор схолии побывал в Херсоне после смерти одного из братьев (Феодора) и встречался с другим (Евпрепием), рассказавшим ему о жизни папы Мартина в Херсоне, его кончине и погребении и о чудесах, которые происходили на его могиле. Евпрепий передал автору некоторые личные вещи папы Мартина I. Схолия, так же как и «Commemoratio», дошла до нас в латинском переводе. Однако греческий ее текст сохранился в составе т.н. «Краткой истории о сделанном против блаженного Мартина, бывшего папы Рима, а также преподобного Максима и его ученика» (компиляция рубежа VII—VIII вв.)[95]. Издатель С. Л. Епифанович называет автором схолии Феодосия Гангрского — одного из активных борцов за ортодоксию, в 50-е гг. VII в. отбывавшего ссылку в Лазике вместе со своим братом Феодором (об этом упоминается в тексте схолии). Однако составитель «Краткой истории» именует автора «Hypomnesticum» Феодором, а не Феодосием, имея в виду, вероятно, второго из двух братьев[96]. Немецкий исследователь В.Пайтц на основании ряда текстологических сопоставлений заключил, что оба памятника — «Commemoratio» и «Hypomnesticum» — написаны одним и тем же человеком. В.Пайтц идентифицировал их автора с константинопольским монахом Феодором — убежденным сторонником папы Мартина и адресатом двух его писем (Epp. XIV, XV)[97]. В любом случае не вызывает сомнений принадлежность обоих характеризуемых выше житийных текстов к одному идейно-социальному кругу.
91
1. Commemoratio eorum, quae saeviter et sine Dei respectu acta a veritatis adversariis in sanctum et apostolicum novum revera confessorem et martyrem Martinum papam Romae. / / Mansi, X. Col. 583-861; PL. T. 87. Col. 111-120.
92
«Помолитесь же за меня, недостойного раба, написавшего это, чтобы вместе с вами удостоился я милосердия Христа, вечного Бога нашего, аминь».
94
Scholion sive Hypomnesticum / / PL. Т. 129. Col. 681-690 или Patrologiae cursus completus... Series graeca (далее — PG). T. 90. Col. 193-202.
95
Опубл.: Епифанович С. Л. Материалы к изучению жизни и творений преп. Максима Исповедника. Киев, 1917. С. 10-20.
97
Peitz W. М. Martin I und Maximus Confessor: Beitrage zur Geschichte des Monotheletenstreites in den Jahren 645-667 / / Historisches Jahrbuch, Miinchen, 1917, Bd. 38, Heft. 2-3. S. 456-457. Ф. Жаффе считал, что этот Феодор входил в состав клира Св. Софии Константинопольской. См.: Jaffe Ph. Regesta pontificum romanorum. В., 1851. P. 163.