В Византийской Италии провел молодость и получил образование выдающийся латинский поэт раннего Средневековья Венанций Фортунат. Фортунат родился ок. 540 г. близ г. Тревизо. В Равенне он изучал грамматику, риторику и право, здесь же написал свои первые стихи. В 565 г. Фортунат уехал из Равенны в г.Тур на поклонение мощам св. Мартина и больше не вернулся в Италию. Вряд ли следует полагать (солидаризируясь с И.Н. Голенищевым-Кутузовым)[113], что причиной отъезда Фортуната было отсутствие в Равенне образованных людей, способных оценить его творчество. Напротив, несомненно, что общий уровень культуры в крупнейших городах Италии VI в. был заметно выше, чем в сильно варваризированной Галлии и, тем более, в Германии. Вероятнее всего, отказ от возращения на родину был связан с агрессией лангобардов, реально грозившей в это время захватом всего полуострова, в том числе и Равенны.
Посетив Тур, Фортунат отправился в Майнц и затем через Кельн приехал в Мец. Здесь он встретил весьма теплый прием при дворе короля Сигиберта (браку которого с вестготской принцессой Брунгильдой посвятил эпиталаму). Затем в Пуатье он вошел в кружок интеллектуалов, группировавшихся вокруг королевы Радегунды, постригшейся здесь в монахини в обители Св. Креста. На склоне лет Фортунат стал священником, а вскоре (в 597 г.) и епископом г.Пуатье. Умер он в 609 г.
Венанций Фортунат — автор большой поэмы в 4-х книгах, посвященной покровителю Галлии св. Мартину (стихотворное переложение жития Мартина, написанного Сульпицием Севером), ряда духовных элегий и прозаических житий святых. Но главное детище Фортуната — это обширное собрание стихов «на случай» — писем, панегириков, поздравлений, эпиталам, эпитафий и т.д. Фортунат мастерски владел всеми перечисленными жанрами. Его стихи, написанные различными, не всегда классическими, метрами, совершенны технически и в то же время звучат очень искренне и непосредственно. Редкое для раннесредневековой поэзии умение выразить в официальных по форме и замыслу стихотворениях живые человеческие чувства принесло Фортунату славу крупнейшего лирика своего времени. Конечно, по месту жительства, по тематике и адресатам стихотворных посланий Венанция Фортуната нужно считать, в основном, галльским поэтом. Но важно, что его талант формировался на почве Италии. Таким образом, ее интеллектуальная среда еще в 60-е гг. VI в. оказалась способной произвести поэта столь крупного масштаба[114].
Аратор, Максимиан, Фортунат, произведения которых принадлежат к числу лучших достижений раннесредневековой латинской поэзии, творили в первые годы византийского господства в Италии (Фортунат затем в Галлии). Все они восприняли традиции античной римской культуры, пережившие падение Западной Римской империи и сохранившие свою притягательность для итальянцев в эпоху остготов. Собственно византийская Италия не выдвинула ни одного заметного поэта, и со второй половины VI в. в ней не было создано ни одного крупного поэтического произведения. Разумеется, это было связано с прогрессирующим упадком культуры и образования на Апеннинах в «темные века» итальянской истории. Но не меньшее значение имело и то, что власть в Италии была властью чужого этноса. Византийцы не подавляли искусственно творческую активность латиноязыческих итальянцев, но и не создавали стимулов для ее развития. В позднеримское и остготское время поэзия носила, в основном, публичный и официальный характер, и стихотворцы вращались при дворах императоров и королей. Экзархи — греки не нуждались в услугах латинских поэтов. Они представляли другую цивилизацию и не считали нужным поддерживать римскую поэтическую культуру. Поэзия Италии лишилась обычного социального заказа, и это стало одной из важнейших причин ее упадка.
Основной фонд поэтической продукции Византийской Италии с конца VI в. составляют стихотворения двух жанров: посвящения и эпитафии. Большая часть из них зафиксирована эпиграфически. многие памятники дошли до наших дней. Посвятительные надписи связаны с постройкой или реставрацией зданий (чаще всего церквей), украшением их мозаиками и фресками, с пожертвованиями в храмы и адресованы Христу, Богородице, святым. Сохранились эпитафии на саркофагах некоторых римских пап, епископов других городов, византийских экзархов и dux’oв и др. Много таких эпиграфических памятников известно в Риме[115] и в Равенне[116]. Отдельные образцы дошли до нас от других городских центров Италии. Стихотворения написаны элегическими дистихами, реже ямбами. В плане метрики и строфики очевидны взаимосвязи с античной поэзией. Стихи, в основном, невысокого качества, тяжеловесные, с метрическими и ритмическими сбоями, многочисленными погрешностями стиля. однако иногда встречаются произведения, написанные более профессионально. Среди них, например, стихотворение, посвященное покорителю Италии Нарсесу в связи с восстановлением им моста через р. Аниен[117]. Это очень грамотное, хотя и банальное посвящение явно создавалось в подражание античным поэтическим творениям (автор даже обращается к читателям: «Квириты!»). В 689 г., когда в Риме умер молодой король западных саксов Кадвалла, на его кончину составил стихотворную эпитафию миланский епископ Бенедикт Крисп, известный как автор своеобразных медицинских стихов[118]. Эта эпитафия, сохранившаяся в атриуме собора Св. Петра, представляет собой великолепный образец посвятительной лирики (сочиненный, впрочем, поэтом, постоянно проживавшим в лангобардской части Италии)[119].
114
Поэтические произведения Фортуната опубликованы: MGH. Auctores antiquissimi. Т. IV. Р. 1-2 / Ed. F. Leo, Hannoverae, 1881. Об авторе см.: Коbner R. Venantius Fortunatus, seine Personlichkeit und seine Stellung in der geistige Kultur des Merovinger-Reiches. Lpz., 1915; Tardi D. Fortunat. Etude sur un dernier representant de la poesie Latin en Gaul Meroving. P., 1927. Высказывалось мнение, что за пределами Италии, при дворе франкских королей, Фортунат сознательно действовал в интересах Византии. См. об этом: Brennan В. Venantius Fortunatus: Byzantine Agent? / / Byzantion, 65, 1995. P. 7-16.
115
Gregorovius F. Die Grabdenkmaler der Papste. Marksteine der Geschichte des Papsttums. Lpz., 1881.
119
Эпитафию цитируют Павел Диакон (Paul Diac., VI, 15) и Беда Достопочтенный (PL. Т. 89. Col. 375-376).