В хронологическом отношении исследования 3. В. Удальцовой завершаются периодом конца VI — нач. VII вв. Истории Византийской Италии в VII—VIII вв. в российской историографии посвящены только работы автора этих строк. Они и легли в основу монографии.
Отечественные медиевисты внесли большой вклад в изучение истории лангобардского общества (А. И. Неусыхин, Л. А. Котельникова, И. А. Дворецкая, Е. А. Шервуд), истории Италии послелангобардского периода (В. И. Рутенбург, Л. А. Котельникова, Л. М. Брагина, Е. В. Вернадская, В. В. Самаркин, Т. П. Гусарова, Г. А. Ртищева и др.), истории византийских владений на юге Апеннинского полуострова (М. Л. Абрамсон), истории идеологии и культуры раннесредневековой Италии (В. И. Уколова). Нетрудно заметить, что история Византийской Италии конца VI — сер. VIII вв. оказывается как бы в обрамлении сюжетов, в большей или меньшей степени освоенных в отечественной исторической литературе, но сама сравнительно мало в ней затронута. Поэтому состояние национальной историографии раннесредневековой Италии стало для автора одним из побудительных мотивов его обращения к рассматриваемой теме.
В соответствии со своей тематикой данное исследование базируется преимущественно на письменных источниках. Необходимо отметить, однако, что история Византийской Италии обеспечена и источниками иных видов, среди которых, в частности, широко известные памятники архитектуры и изобразительного искусства. В последние десятилетия введен в научный оборот значительный археологический материал, хотя раскопки на территории византийских владений в Италии до сих пор проводятся, главным образом, в историко-церковных и искусствоведческих целях[54]. Исключением являются осуществленные на высоком современном уровне комплексные исследования античного и раннесредневекового города Комаккьо в дельте реки По[55]. В то же время, благодаря усилиям преимущественно скандинавских и немецких археологов, больших успехов в Италии добилась лангобардская археология. Обобщающие исследования Ж. де Байе, Н. Оберга, О. фон Гессена позволяют составить подробную картину быта, ремесел, искусств германского населения лангобардской Италии[56]. Археологические материалы особенно полезны при решении экономических, историко-этнических, искусствоведческих проблем[57]. Этнографических памятников по тематике исследования сохранилось сравнительно немного. Это — эпитафии, а также несколько надписей различного содержания на стенах и мозаиках равеннских церквей. В то же время, для истории ремесленного производства, а также этнических процессов важен античный эпиграфический материал[58]. Он позволяет определить точку отсчета развития ремесел в Равеннском экзархате и Пентаполях, предоставляет исследователю хорошую базу для аналогий. Большое значение он имеет и для изучения греко-восточной диаспоры на востоке Италии.
Изучение административной структуры Византийской Италии требует от историка применения нумизматических и сигиллографических источников, а обращение к этнической проблематике может быть успешным лишь при условии привлечения данных лингвистики (ономастики и диалектологии). Эти виды источников используются в соответствующих главах монографии.
Круг письменных памятников, связанных с Византийской Италией, весьма обширен. Подробная их характеристика, по мысли автора, должна стать своеобразной преамбулой к рассмотрению политических, социальных, административных, экономических, этнических процессов, протекавших в стране, дать читателю представление об историко-культурном фоне, на котором совершались те или иные события.
* * *
Нарративные памятники исторического содержания неизбежно играют ведущую роль при изучении социально-политической истории, так как именно они отражают событийную канву общественных процессов. История Византийской Италии обеспечена нарративными источниками достаточно полно и равномерно. Наличие в их репертуаре таких своеобразных памятников, как «Книги понтификов», позволяет поставить весьма важную источниковедческую и одновременно историографическую проблему определения места этого вида источников в типологии средневековых исторических произведений.
54
1. См., например, о ходе археологических изысканий в Северной Италии: Mannoni Т. е Poleggi Е. The Condition and Study of Historic Town Centres in North Italy / / European Towns. Their Arhaeology and Early History. London— New-York—San-Francisko, 1977. P. 219; в Средней и Южной Италии: Otranto G. Italia Meridionale e Puglia paleochristiane. Saggi storici. (Scavi e ricerche, 5), Bari, 1991. P. 330.
55
1. Patitucci Uggeri S. Testimonianze arheologiche del «castrum Comiaclum». Relazione praeliminare degli scavi 1975 // Archeologia Medievale, III, 1976. P. 283-291.
56
Baye J., de. Etude archeologique. Epoque des invasions barbares. Industrie longobarde. P., 1888; Aberg N. Die Goten und Langobarden in Italien (Arbeiten Utgifna med Undersod med af Ekmans universitetsfond, Uppsala). Uppsala— Haag—Leipzig—Paris, 1923; Hessen 0., von. I. Ritrovamenti barbariche nelle collezioni civiche Veronese di Castelvecchio. Verona, 1968; Idem. Die langobardische Keramik aus Italien (Deutsche Archaeologisches Institut. Rom). Rom, 1970; Idem. Primo contributo alia archeologia longobarda in Toscana. Le necropoli. Firenze, 1971; Idem. Secondo contributo alia archeologia longobarda in Toscana. Reperti isolati e di provenienza incerta (Associazione Toscana di scienze e lettere «La Colombaria», Studi XLI). Firenze, 1975.
57
Библиографию археологических работ по истории Византийской Италии см. в кн.: Delogu P., Guillou A., Ortalli G. Longobardi е Bizantini... P. 326- 327. Полная сводная характеристика археологических памятников Эмилии- Романьи довизантийского (римского и готского) времени содержится в книге: Tabanelli М. La Romagna Romana. Ravenna, 1980.
58
Использовано классическое издание: Corpus inscriptionum latinarum (далее — CIL). Vol. I-XVI. Berolini, 1863-1957.