Среди национальных групп заключенных самой многочисленной были польки[158]. Впервые женщины из Польши оказались в Равенсбрюке 23 сентября 1939 г., но лишь с апреля 1940 г. их депортация стала систематической[159]. Общее же число заключенных данной национальности, прошедших через лагерь за весь период его существования, по разным оценкам, варьируется от 34 000 до 40 000[160].
Нашивки-винкели, которые носили заключенные концлагерей. Заключенные-иностранцы носили на «треугольниках» буквы, обозначавшие их национальность, например, итальянцы – I (Italien), голландцы – N (Niederlande), поляки – P (Polen), чехи – T (Tschechoslovarei), советские военнопленные – SU (Sowjetunion).
Второй по величине группой узниц являлись женщины из СССР[161]. В концентрационном лагере они впервые появились через несколько месяцев после нападения нацистской Германии на Советский Союз – в октябре 1941 г.[162] В основном эта подгруппа была представлена «восточными рабочими»[163], однако особенно следует отметить женщин-военнопленных, прибывших в лагерь в ночь с 26 на 27 февраля 1943 г.[164]. К обозначенным категориям примыкали и зачастую смешивались с ними женщины, угнанные с оккупированных территорий Советского Союза и направленные непосредственно в лагерь, а также партизаны.
Кроме полек и советских женщин одной из самых значительных лагерных групп были француженки. История их депортации в Равенсбрюк началась весной 1943 г.[165], когда в течение года прибыло около 20 эшелонов с узницами. Уже в следующем 1944 г. это число радикально увеличилось и составило более 80 эшелонов[166]. Причиной подобной жестокой политики нацистов была в первую очередь борьба с движением Сопротивления на территории оккупированной Франции, во многом обусловленного насильственной массовой мобилизацией французов на принудительные работы в Третий рейх.
Помимо названных выше категорий заключенных в лагерь в разные годы прибывали представительницы других национальностей и стран. Весной 1940 г. в нем оказались 50 узниц из Чехословакии[167]. В июле 1942 г. нацисты доставили в Равенсбрюк женщин из чешской деревни Лидице[168]. В августе 1941 г. в женский лагерь были депортированы первые узницы из Югославии[169].
Неполная информация об общем числе заключенных, прошедших через концентрационный лагерь Равенсбрюк, привела к тому, что на протяжении десятилетий назывались различные цифры – от 123 000 до 130 000[170]. Благодаря исследованиям по идентификации бывших узниц Равенсбрюка была получена точная информация (среди прочего, причина ареста, возраст, национальность) как минимум о 103 102 заключенных[171].
Динамика численности узниц Равенсбрюка свидетельствует о том, что их количество возрастало год за годом и достигло в 1944 г. своего пика[172]. Это объяснялось несколькими причинами. Стремительное продвижение советских войск на запад заставило нацистское руководство эвакуировать заключенных из лагерей, располагавшихся на востоке, вглубь Третьего рейха, в том числе и в Равенсбрюк. В 1944 г. в женский концентрационный лагерь было депортировано несколько тысяч полек из восставшей Варшавы, а также еврейки из оккупированных Венгрии и Словакии.
Массовая депортация узников из различных стран Европы – так называемая «интернационализация» концентрационных лагерей – предопределила также формализацию и разрастание существовавшего до начала войны бюрократического аппарата управления концентрационных лагерей.
Теодор Эйке
Главной инстанцией, возглавлявшей концентрационные лагеря вплоть до 1942 г., была Инспекция концентрационных лагерей, начальником которой являлся Теодор Эйке[173]. Этот эсэсовец, имевший опыт успешной организации лагеря в фашистской Италии, был назначен Г. Гиммлером комендантом Дахау, где впервые применил на практике четыре принципа, положенные в дальнейшем в основу устройства всей нацистской лагерной системы: классификация заключенных, труд как средство террора, сложная система наказаний, применяемая как официально, так и неформально, закон военного времени для серьезных проступков – бунта или попыток побега[174]. Он впервые издал всеобъемлющий свод правил, в котором устанавливались нормы поведения лагерной охраны. В первую очередь именно за свои успехи на поприще руководителя Дахау Т. Эйке и был назначен 4 июля 1934 г. инспектором концентрационных лагерей[175]. Применив свой опыт, он должен был реорганизовать концентрационные лагеря, а также создать специальные подразделения СС по их охране. С обеими задачами Эйке справился на «отлично»: лагерная система была систематизирована и подчинена центральному аппарату управления, а охрана концентрационных лагерей поручена печально знаменитым формированиям «Мертвая голова».
158
Здесь и далее приводится процентное соотношение, представленное в «Книге памяти» Равенсбрюка. Оно относится только к тем узницам, чьи имена идентифицированы. Так польки составляли как минимум 26 050 узниц. См.: Gedenkbuch für die Opfer des Konzentrationslagers Ravensbrück 1939–1945 / Red. B. Schindler-Saefkow, M. Schnell. Berlin, Metropol, 2005. S. 35; Ср.:
163
164
Общее их число с 1943 по 1945 г. точно не установлено, но составляло как минимум 1000 человек. См.:
167
Zeittafel des Frauenkonzentrationslagers Ravensbrück // ARa. Bestand E. Buchmann. Band 10. Bericht 2. S. 6.
172
См. подробнее: Gedenkbuch für die Opfer des Konzentrationslagers Ravensbrück 1939–1945 / Red. B. Schindler – Saefkow, M. Schnell. Berlin, Metropol, 2005. S. 18. См. приложение № 2.
173
Личные данные на генерал-лейтенанта СС Т. Эйке // ГАРФ. Ф. 7021. Оп. 148. Д. 135. Л. 6.
174
175
Другой причиной, повлиявшей на успешность карьерного роста Т. Эйке, стало его участие в убийстве Э. Рема в ходе «ночи длинных ножей».