Во главе медицинского отдела находился первый лагерный врач[194], к служебным обязанностям которого относилось следующее: медицинское наблюдение за эсэсовцами, членами их семей, заключенными, проверка санитарных условий в лагере и качества пищи. Для лечения узников в помощь главному врачу назначались два медицинских работника, стоматолог, а также использовались заключенные с медицинским образованием[195]. Обследование и лечение больных заключенных осуществлялось в лагерной больнице – ревире. Антонина Никифорова – советская военнопленная, патологоанатом, работавшая в Равенсбрюке по специальности, – отмечала наличие к концу 1944 г. семи отделений ревира, специализировавшихся на различных заболеваниях[196]. На протяжении большей части своего существования и для основной массы заключенных лагерная больница являлась местом селекций, экспериментов и принудительной стерилизации.
Политический отдел, так же как и медицинский, имел особое положение в лагере. Он отвечал не только за допросы узников, за борьбу с подпольной деятельностью заключенных, создание и рассмотрение их личных дел, распределение по категориям, учет умерших и отправленных на работу, но и вел наблюдение за эсэсовцами. Последняя функция сводилась прежде всего к расследованию случаев воровства имущества и драгоценностей, изъятых у оказавшихся в лагере людей, а также к пресечению любых связей между представителями якобы «высшей расы» и «худшим человеческим материалом»[197]. В воспоминаниях бывших заключенных зачастую в качестве главы политического отдела фигурировал Людвиг Рамдор[198], который тем не менее являлся лишь одним из сотрудников[199].
К названным лагерным отделам примыкала охрана лагеря – специальные подразделения СС «Мертвая голова», приравненные с 22 апреля 1941 г. к фронтовым частям[200]. В 1943–1944 гг. в Равенсбрюке и его филиалах находилось около 900 солдат Ваффен СС[201], причем их основная масса не подходила для военной службы в силу пожилого возраста. Подобная ситуация коренным образом отличалась от времени создания «Мертвой головы», когда большинство эсэсовцев были молоды[202]. Особенностью Равенсбрюка являлось и то, что «внешнюю» охрану лагеря осуществляли мужчины-эсэсовцы, а «внутреннюю» – надзирательницы-женщины[203].
В унифицированной системе управления Равенсбрюка имелось звено, отличавшее его от мужских концентрационных лагерей. Речь идет о женщинах-надзирательницах, которые непосредственно контактировали с узницами. За весь период существования лагеря их было 500–600 человек[204]. Являясь лишь «помощницами» СС, они тем не менее подлежали эсэсовской юрисдикции[205]. Во главе женского персонала лагеря стояла первая старшая надзирательница, которая входила вместе с другим руководством в штаб коменданта и, кроме того, являлась заместителем шутцхафтлагерфюрера[206]. Её полномочия заключались в получении сведений от рядовых надзирательниц и заключенных о количестве узниц в лагере, необходимом продовольственном снабжении и передаче этих данных в различные отделы лагеря[207]. Она ежедневно проводила утренние проверки для надзирательниц, на которых давала им новые распоряжения и предписания[208]. Старшая надзирательница руководила подбором кадров из заключенных на вспомогательные лагерные посты. Ею же осуществлялся и общий контроль за чистотой и порядком в бараках и на производстве[209].
Такая широкая сфера полномочий пересекалась с обязанностями шутцхафтлагерфюрера, что не могло не приводить к конфликтам. Наибольшую известность в этой связи получило противостояние старшей надзирательницы Йоханны Лангефельд[210] и комендантов лагерей Равенсбрюка и Аушвица, в которых она работала. Представляя лагерь как место по «перевоспитанию» заключенных, старшая надзирательница выступала за сокращение телесных наказаний. Помимо этого она требовала передать полномочия и статус шутцхафтлагерфюрера женского концентрационного лагеря в ведение старшей надзирательницы. Однако все ее попытки оказались тщетны. Более того, в начале 1943 г. Й. Лангефельд была снята со своей должности и арестована.
194
В Равенсбрюке это были Вальтер Пфитцнер (1939 – апрель 1940 г.), Вальтер Зоннтаг (май 1940 – декабрь 1941 г.), Герхард Шидлауски (декабрь 1941 – август 1943 г.), Ханс Троммер (сентябрь 1943–1945 г.).
199
О характере допросов Л. Рамдора см., например:
201
203
В воспоминаниях бывших узниц женщины-надзирательницы назывались ауфзеерки. От
205