В самом Равенсбрюке остались 2000–3000 наиболее слабых и больных заключенных[359]. Именно они были первыми, кого освободили передовые части 49-й армии 2-го Белорусского фронта, появившиеся в лагере 30 апреля[360]. В «Журнале боевых действий войск 49 армии» в этот день значилось, что «…преодолевая упорное огневое сопротивление и контратаки противника в многочисленных междуозерных дефиле, наступавшие части в трудных условиях местности продвинулись за день на 12–20 км, овладели крупным населенным пунктом Фюрстенберг…»[361]. За подобные «отличные действия» войскам армии приказом Верховного Главнокомандующего № 352 от 30.04.1945 г. была объявлена благодарность[362]. Однако освобождение женского концентрационного лагеря Равенсбрюк в «Журнале» не значилось.
После окончания войны в бывшем концентрационном лагере, оказавшемся на территории советской зоны оккупации, расположился госпиталь, где получали первую медицинскую помощь бывшие узницы. Тем не менее, несмотря на все усилия врачей, смертность среди них в первые дни и недели мая 1945 г. была высокой[363]. Всего же за весь период функционирования женского концентрационного лагеря в нем погибло около 30 000 человек[364]. В июне 1945 г. в теперь уже бывшем нацистском концентрационном лагере Равенсбрюк был организован лагерь для репатриированных № 222, а оставшиеся больные переведены в различные госпитали и больницы[365].
2.2. Женщина в концентрационном лагере: гендерный аспект
Насилие нацистов в отношении узниц проявлялось сразу по прибытии женщин в лагерь, когда они подвергались дезинфекции в так называемой «бане». В эту процедуру входило получение лагерной одежды после холодного душа и бритья волос на теле и голове узниц[366]. Впоследствии узницы могли быть наказаны за определенные «провинности» и снова подвергнуться принудительной стрижке волос[367]. Это вторжение в пространство телесности было чрезвычайно болезненно для женщин. Обезображенные головы женщин, утративших волосы, традиционно воспринимавшиеся ими в качестве символа привлекательности и женской индивидуальности, должны были, по замыслу нацистов, служить деперсонализации узниц[368]. Восприятие подобной процедуры как насилия над личностью становилось для женщин той причиной, по которой бывшие узницы мстили надзирательницам, обривая их налысо после освобождения в апреле 1945 г.
Травмировавшим женщин опытом, усугублявшим то, что они уже пережили по прибытии в лагерь, являлся гинекологический осмотр врачом-эсэсовцем в «бане». Это медицинское освидетельствование грозило прежде всего опасностью венерических заболеваний, ибо все поступавшие, независимо от состояния их здоровья, осматривались с помощью одних и тех же инструментов[369].
Важно отметить, что вся процедура поступления женщин в лагерь сопровождалась присутствием мужчин-эсэсовцев, не только наблюдавших за обнаженными женщинами, но и непристойно комментировавших происходившее[370]. Наличие мужчин оскорбляло чувства женщин, для большинства которых скромность являлась одним из обязательных компонентов модели поведения в довольно патриархальных обществах довоенного времени. Многие узницы никогда не видели обнаженными даже собственных матерей, сестер, не говоря уже о посторонних женщинах или тем более мужчинах. Ситуация, складывавшаяся по прибытии в Равенсбрюк, безусловно, вызывала у заключенных чувство стыда и унижения. Оказанное психологическое давление по-разному, но все же весьма негативно воздействовало на все группы узниц[371]. Лишь проститутки уже имели в своей жизни опыт принудительных медицинских проверок, даже в присутствии мужчин, поэтому в концентрационном лагере они, в основной своей массе, ощущали только угрозу неопределенного будущего[372].
Узницы Равенсбрюка в рабочем бараке.
Лагерная униформа была не только фактором первоначальной деморализации узников по прибытии в лагерь. Являясь символом лагеря, она постоянно воздействовала на заключенных, напоминая им об их принадлежности к этому пространству и отделяя их тем самым от внешнего мира. Одновременно униформа служила нивелированию индивидуальных различий во внешнем виде женщин[373].
359
363
364
Ibid. S. 505; На первом судебном процессе в Гамбурге по преступлениям нацистов, совершенным в Равенсбрюке, было названо число погибших 91 000–92 000 человек, которое в дальнейшем воспроизводилось как учеными, так и бывшими узниками. См.: Gedenkbuch für die Opfer des Konzentrationslagers Ravensbrück 1939–1945 / Red. B. Schindler-Saefkow, M. Schnell. Berlin: Metropol, 2005. S. 37.
365
Советский интернациональный госпиталь для бывших заключенных Равенсбрюка // Архив Военно-медицинского музея (Санкт-Петербург). КОФ-60711. Л. 6.
368
Нельзя не отметить и экономический аспект стрижки волос в лагерях: с августа 1942 г. волосы заключенных использовались для переработки в промышленный войлок и пряжу.
371
Так, одна из исследовательниц проблемы нацистского преследования цыган, Х. Кроковски, отмечала серьезное психологическое потрясение, наносившееся данной процедурой по нравственным установкам цыганок. См.: