Я не выдержал. Я торопился.
Начальник аэропорта спросил меня:
- На грузовом полетите?
- Полечу, -; сказал я.
- Без удобств?
- Как угодно!
И полетел.
Самолёт был грузовой. Мешки, тюки, ящики. И ни одного сиденья. Ещё две клетки. Большие клетки. В каждой - по бело-розовой птице с огромными желтоватыми клювами.
Пеликаны. Они самые. Не узнать их невозможно!
Уже интересно.
Я прыгал с мешков на ящики и с ящиков на мешки - самолёт здорово болтало. Мы были втроём в кабине самолёта - два пеликана и я. Три лётчика не в счёт - они отдельно от нас.
Я наблюдал за пеликанами.
Один из них побольше. Второй поменьше. Клетки стоят рядом. Тот, что поменьше, всё время волнуется, пытается просунуть клюв через решётку в сторону соседа. А сосед лежит и не обращает никакого внимания на это.
Или его укачало?
Глаза у него ярко-красные. Не помню, должны быть такие глаза у пеликана или не должны быть…
Появляется один из лётчиков. Видит, что я сижу уже возле клеток с пеликанами, спрашивает:
- Интересуетесь?
- А куда вы их везёте? - в ответ спрашиваю я. - И почему вот этот, что поменьше, так волнуется?
- В зоопарк какой или ещё куда! Нам не докладывают. Наше дело доставить, - сказал лётчик. - А насчёт волнения - вы правы. Понимаете ли, при посадке в самолёт их разделили. Я был против этого. Привезли в одной клетке, а разделили на две. Вот пеликанша и волнуется…
«Как их зовут?» - хотел спросить я, но было уже поздно. Самолёт пошёл на посадку: лётчик ушёл в свою кабину.
Я совсем забыл об этом, но недавно оказался впервые в Гагре. Погода была плохая. Даже купаться не хотелось.
- А Давида и Катю не видели? - спросили меня. - Сходите в парк, посмотрите.
В парке, помимо людей, были лебеди и утки, павлины и музыка - пластинки, которые проигрывают так, чтобы все слышали, даже кому не хочется…
Но вот островок. Кругом вода. А на островке - два пеликана. Один побольше. Из-под белых перьев видны розовые, а на груди - почти жёлтые. На голове - хохолок длинный и чуть взъерошенный. Рядом - пеликан поменьше. Всё то же, но без хохолка. Ноги красивые, светло-красные.
А глаза! Удивительно знакомые глаза! Ярко-красные! И у маленького пеликана, и у большого. Где-то я их видел?..
Рядом были люди. Из их слов я понял, что большой пеликан - Давид, а маленький - Катя.
Пеликаны вошли в воду. И поплыли горделиво рядом с утками и лебедями, не обращая на них внимания.
Давид плыл впереди. Катя за ним.
Теперь я вспомнил их. Точно вспомнил. Это те пеликаны, которые летели со мной в самолёте.
Катя начала нырять на дно маленького пруда. Она захлёбывала в свой огромный клюв что-то и догоняла Давида. Потом опять захлёбывала и опять догоняла.
Давид вёл себя слишком гордо. Он даже не замечал, что Катя плывёт за ним и призывно просит:
«Крыр-вы! Крыр-вы!..»
Но вот Давид остановился, и Катя догнала его. Её мешок под клювом был наполнен рыбой.
Давид открыл свой клюв. Спокойно открыл, словно только и ждал этого случая.
Катя осторожно сунула свой клюв в клюв Давида. И долго кормила его.
- Почему Катя кормит Давида? - спросил я потом у женщины, которая опекает птиц в Гагринском парке.
- Так у него зубы болели! - сказала мне женщина. - Ну, не зубы, а это, как у них, пеликанов, тонкие валики. Был в больнице на операции. После того сам не ест. А Катя его кормит…
СТРАННЫЙ ОСЛИК
В Могадишо - это столица африканской страны Сомали - мы попали не в лучшее время года: весна, а в Африке это период ливневых дождей.
Было жарко. Было страшно душно. Было очень влажно. Ливни хлестали один за другим. И ещё беда - я забыл взять из Москвы сапожную щётку и гуталин.
А по такой погоде чистить ботинки каждый час просто необходимо. Там - встреча с сомалийцами, и опять - встреча. С грязными, забрызганными жёлтой глинистой водой ботинками на встречу не пойдёшь…
У дверей нашей гостиницы всегда крутились чистильщики ботинок. Мальчишки шести - восьми лет. И не только чистильщики. Стоит тебе выйти из гостиницы, какой-то мальчуган открывает тебе дверь. Ему надо заплатить за эту услугу. А тут следующий останавливает для тебя так- си и открывает дверцы - опять заплати. И ещё - и юные нищие, и опять чистильщики…
Раз в два-три дня почистишь ботинки, а потом воздерживаешься: увы, денег не так много…
Вот тут и начинается рассказ.
Я заметил из окна гостиницы ослика. Не такого, как у нас на Кавказе или в Средней Азии. Длинные тяжёлые уши, небольшая грива и тонкий с кисточкой хвост. Не ослик, а почти лошадка. Шерсть рыже-серая, чуть облезлая по бокам. На спине вместо седла два маленьких ящика с какими-то надписями. С одной стороны - английской, с другой - французской.