Опять он свои лапы тянет, кузнечик недовывернутый, блин! Но за шкирку подхватил осторожно. Боишься, длинный? Пра-а-авильно. Погоди, дойдем до комнаты, я с тобой поговорю.
«Отпусти!»
Слава моим пушистым ушкам, понял и не стал удерживать, когда я, вывернувшись, легко спрыгнула на пол и отбежала на пару шагов. Ну, иди, недоразумение, чего встал? Я не знаю, где твоя комната. Или нравится тебе, как остальные магята радуются чужому горю? Вот же уродцы, блин.
Ага, не нравится. Как шустро ходулями перебирает, бегом приходится догонять. По коридору, по лестнице, один пролёт, второй… они тут студентов в башне селят? Уже третий этаж, а кузнечик всё скачет через две ступеньки и останавливаться не собирается.
Уф-ф-ф… пятый… этаж… Это хорошо, что он выпускник, и у меня тоже нет в планах длительной задержки в этих стенах.
Длинный коридор больше всего походил на… да на обычный коридор в общаге. Только стены некрашеные и даже не штукатуренные, голый камень. И двери, двери, много дверей. А мы, по закону подлости, прёмся в самый конец, к предпоследней слева.
Ну, и ничего особенного: комнатка небольшая и довольно… уборку бы, желательно, сделать. Но это не мои проблемы. Правильно, дверь надо закрыть.
Пока магёнок запирался на все запоры, я вспрыгнула на смятую постель и стала как ни в чем не бывало вылизывать лапку. Ну не верю я, что этот кузнечик-переросток, мучитель маленьких кошечек, добровольно и радостно пойдет на контакт. А раз такое дело, пусть он первый начинает — у меня от злости всегда лучше получалось скандалить и драться.
Ромэй:
Уф, ну вот мы и наедине. Теперь надо натянуть лассо и дать понять, кто тут хозяин. А потом… С ручными всё понятно: они сразу на колени и руки лизать… А дикие сопротивляться могут, рычать там, огрызаться… Я ещё когда в детстве в книжках читал про укрощение диких оборотней, чуть ли не в экстаз впадал, представляя себя на месте мага. Просто чувствовал, как буду затягивать петлю, как буду смотреть на попытки зверя освободиться, как потом он сдастся и признает меня господином… И как все кругом будут уважительно перешёптываться: «Это тот самый маг… Ромэй Аржинт… Он ещё совсем молодым привязал дикого оборотня! Весь в отца…»
Да, мечта почти сбылась!
Я посмотрел на мелкую, мокрую и грязную пакость, вылизывающую свои лапы на моей кровати, и с силой дернул лассо. Ничего не произошло… Я дернул ещё раз. Снова никакой реакции.
Матервестер!
В животе заныло от начинающего подкрадываться страха. Я же всё делаю правильно! Что опять не так с этой драной кошкой?! Почему с ней всё идет не так, как положено?! Почему она всё портит?!
От обиды и злости страх отступил, и, схватив это наглое недоразумение за шкирку, я швырнул его с кровати в самый дальний угол:
— Я тут сплю, между прочим!
Татьяна:
Аш-ш-ш…
Я приземлилась на все четыре лапки, полоснув когтями по оштукатуренной стене и оставив глубокие царапины. Вот же зараза, швырнул, как тряпку!
Выгнула спину и зашипела. Предупреждающе. Ну, вот такая я… миролюбивая. Даже с засранцами пробую сначала разговаривать, а только потом по шее.
И насиловать ЭТО мне совсем не хочется, ну вот совсем!
— С первого р-р-раза не понимаешь, магёнок, обязательно по заднице надо? — а рык в его голове раздается совсем не кошачий. — Кончай придуриваться, и давай поговорим спокойно.
Всё, с меня взятки гладки. Если у него не сработает голова, будем лечить противоположное место.
Вспрыгнула на стул и устроилась на нём вроде бы расслабленно, но на самом деле каждая мышца, каждая жилка и даже каждая шерстинка готова к броску.
Ромэй:
Я сидел на кровати, смотрел на восседающую напротив меня на стуле мелкую чёрную кошку и пытался сопоставить с этим раздающийся у меня в голове взрыкивающий голос. Настолько громкий, что у меня по всему телу эхо от него вибрирует.
— Ты кто? — тупейший вопрос, но на что-то более умное я сейчас не способен. Единственное, что я понимаю совершенно точно — передо мной не просто оборотень, а какой-то… с дефектом. Карликовый энтакату? Кошка-переросток? В любом случае непонятно, почему она то маленькое, то большое. А если… Если у неё нет человеческого образа?! Ну лимит-то — два… Вот у неё и есть два образа. Кошка и энтакату. А человека — нет. Матервестер!
Но всё равно это не объясняет, почему я её стягиваю из последних сил, а она, вместо того, чтобы хрипеть от удушья, лапы себе опять нализывает!
Татьяна:
— Конь в пальто! — классика жанра, но оно само напрашивается, глядя на эту ошалевшую физиономию. Зато хоть грабли не тянет. Сел на свою неубранную постель и тужится изо всех сил, стараясь выдернуть у меня свою верёвочку. Как бы не лопнул… я ведь не отпускаю свой конец просто из вредности, а иногда даже немного поддёргиваю и наблюдаю, как он пыхтит и напрягается.